Друд – сын пирата

Ковалева Марина

– Захват Огмё открывает вражеским войскам дорогу прямо в провинцию Левелин. Опасно и углубление врага в провинцию Овей. Если он дойдёт до моря, то провинция Ленхорленс окажется полностью отрезанной. Если же падёт Ленхорленс, в руках противника будет выход в океан. Уже сейчас, когда Скалла-Вера превратилась во вражеский форпост, наши торговые корабли с трудом могут миновать её берега без опасности оказаться захваченными. В случае, если врагу удастся взять Ленхорленс, мы будем полностью заперты во внутреннем море, – продолжал учитель.

Он очень гордился своими

познаниями в политике, но был так беден, что не мог блистать ими даже в кофейне, а потому довольствовался аудиторией мальчишек, совершенно его не слушавших. Впрочем, ощущая потребность высказаться, он был согласен и на таких слушателей.

– Враг не дремлет, – гремел учитель с кафедры, словно с трибуны Совета представителей провинций. – Известно, что войска Арнес стягиваются к границам наших провинций, однако мы не одни. Жители бывших наших земель сопротивляются в тылу врага. Во вчерашнем номере «Мирлаудских курантов» напечатали статью о зверской расправе с нашими патриотами. Послушайте: «Верный источник из провинции Скалла- Вера сообщает о расстреле из пушек дома Хилеаса Алисандера в Ваноцце. В доме находилось около десяти сторонников объединения страны. Решение о расстреле было принято после того, как собравшиеся в здании лица оказали упорное сопротивление полиции, пришедшей их арестовать. Оставшиеся в живых схвачены и отправлены в Сен- Катаренскую цитадель. От начавшегося в результате пушечной стрельбы пожара выгорело два квартала, в том числе церковь Св. Изолы».

Оглядев растроганными глазами аудиторию, учитель увидел только сонные и равнодушные физиономии.

– Вам ничего не интересно, даже судьба Родины, – с обидой произнёс он. – Доставайте свои греческие словари, открывайте тетради. Будем спрягать глаголы…

К доске была вызвана первая жертва – Александр Элле. Он стоял и растерянно хлопал осовелыми глазами.

–Ну, начал зверствовать! – раздался шёпот из среды лентяев. – Надо было про политику что-нибудь спросить…

В этот момент заглянул надзиратель и вызвал Друда к директору. Все сразу оживились. Друд встал со смутным чувством, хотя не мог припомнить за собой за два последних дня никаких особенных «подвигов».

Директор встретил его, сидя за столом. Поглядев на мальчика некоторое время молча и с укоризной во взоре, он сказал;

– Ваш отец, Шанталь, прислал письмо.

Выдержав паузу, чтобы Друд начал теряться в догадках, директор продолжил:

– Ваш отец, Шанталь, желает, чтобы вы незамедлительно отправились домой с присланным им лицом. Подойдите к окну. Это лицо стоит во дворе. Вы его знаете?

Друд выглянул в окно и просиял.

–Да, я его знаю, – сказал он. – Это наш лесничий Подлер. А карета новая.

– Тогда собирайте вещи.

Друд рванулся к двери, потом вернулся, поблагодарил директора и, поклонившись, вышел из кабинета. Очутившись на лестнице, он бросился бежать в спальню, где, достав из–под кровати дорожный сундучок, стал быстро наполнять его вещами. Умяв их ногой, мальчик запер сундучок на замок и, оглядевшись, мысленно попрощался с залитым солнцем помещением. Ему не пришло в голову зайти

в класс и предупредить о своём отъезде, так как о товарищах и учителе он даже не вспомнил.

Выскочив на улицу, Друд как вихрь налетел на Подлера, обнял его и затараторил:

– Подлер, миленький, как я рад! А карета, смотрю, новая, хотя отец мог бы купить и получше! Давай, привязывай сундук поскорее! Нет-нет, не туда, ты сядешь со мной!

Наконец, забравшись внутрь, Друд развалился на подушках, возвёл глаза к потолку и, почувствовав, что карета тронулась, поблагодарил небо. Затем взгляд его остановился на зелёных бархатных штанах кучера, видневшихся в переднем окошке.

– По-моему, это не Леофвайн, – сказал он Подлеру, указав на штаны пальцем.

– Это новый кучер, Фрилендер, – ответил Подлер.

– Подлер, миленький, как же я рад отсюда вырваться! – воскликнул Друд и бросился лесничему на шею.

– Ну что вы, господин Шанталь, – смущённо пробормотал лесничий.

– Я знаю, что веду себя как глупый телёнок, но не могу удержаться! Если бы мы не ехали, я бы пустился в пляс! А почему отец так спешно вызвал меня?

– Ваша матушка выступила в качестве просительницы за вас, – с видом заговорщика сообщил Подлер.

– Я так и знал. Отец, естественно, раскаивается, что не вызволил меня из этой тюрьмы зимой, вот и уступил. А помнишь…

И мальчик пустился вспоминать, как они в прошлом году обследовали весь лес, принадлежавший отцу Друда, ставили силки на зайцев и стреляли уток. Подлер то дремал, полузакрыв глаза, то смеялся в рыжие усы, не произнося ни слова, потому что его молодой хозяин болтал без умолку, сам задавая вопросы и сам отвечая на них. Под конец Друд высунулся в окно и чуть не вылетел из кареты, так как дверца внезапно открылась.

По обеим сторонам дороги мелькали крестьянские поля, бедные деревни, тянулись зелёные холмы и одетые молодой листвой сады. Когда солнце находилось в зените, они подъехали к постоялому двору.

–Ну что, хозяин, перекусим? – фамильярно спросил Подлер, теребя ус.

–Перекусим, – согласился Друд. – У тебя отросли шикарные усы. Небось и девушка есть?

–Не без того, – ухмыльнулся Подлер.

–Ой-ой, не важничай! – поддел его Друд.

–Не расстраивайтесь, хозяин, скоро и у вас отрастут такие. Что вам заказать?

– Я желаю, чтобы мы ели вместе. Закажи мяса, сыра и…

–И кувшинчик вина, – закончил Подлер.

–Не много ли?

–Тогда, быть может, кружечку молочка? – почтительно спросил Подлер, но в его словах заключалась явная издёвка.

–Ладно, валяй, заказывай твой кувшинчик, – буркнул Друд.

Приезжие расположились возле открытого окна. Кроме них в зале сидела только группа крестьян, возвращавшихся из города. Видя, что Друд только пригубливает вино из своей оловянной кружки, Подлер с развязностью старого друга заявил:

– Хозяин, не скромничайте, неужели вы сомневаетесь в крепости своей головы?

–Что-то ты стал много говорить, – ответил мальчик. – Не забывайся. Это я могу позволить себе фамильярность, если захочу, но не ты.