Друг детства
Шрифт:
– О твоем отношении, – прошипела я со злостью. – Я знала, что для тебя эта ночь не будет восприниматься всерьез, но, по крайней мере, мог бы в лицо мне не говорить, что переспал со мной в шутку!
– Таня, я не понимаю, о чем ты, но мне не нравится то, к чему ты ведешь, – с предупреждением произнес Макс, пока в моих глазах начинали закипать слезы.
– Пошел вон, – выдавила я с огорчением и разочарованием, решив, что разреветься прямо перед ним – все равно, что лишиться крох своей гордости, которая за эти сутки и без того была втоптана в грязь. Однако боль, которую я сейчас ощущала, казалась мне практически удушающей. – Уйди. Не знаю, чем ты руководствовался: забавой, местью, обидой
Договорить я не смогла, захлебнувшись воздухом, когда меня схватили за руку, а после с силой дернули, вынудив повалиться на постель, где меня тут же придавили своим телом.
– А теперь послушай-ка меня, Таня… – хрипло и явно зло, с натянутой, искривленной улыбкой, от которой у него желваки на щеках ходуном ходили, потребовал парень. – Я ума не приложу, что творится в твоей красивой головке и, честно говоря, плевать хотел. Все, что ты успела себе придумать, советую выбросить из головы и не надумывать там, где это не требуется. А теперь ответь мне, милая, ты всерьез считаешь меня таким ублюдком, который мог переспать с тобой шутки ради? Правда? – обхватил он мое лицо ладонью, заставив смотреть в его побелевшее от бешенства лицо. – Так ты обо мне думаешь?
Честно говоря, я сейчас уже ни о чем не думала, кроме того, что мне было страшно. Я впервые видела друга настолько злым. Сколько бы мы ни ссорились, какими бы обидными словами я его ни называла по глупости, его выражение лица никогда не было таким…
– Н.. нет? – ответила я, понимая, насколько жалко это звучит и, смотря в глаза друга, запаниковав, начала тараторить: – Просто на фоне твоих отношений, прошлая ночь по пьяни могла расцениваться несерьезно. Я понимаю! – заверила я, не понимая, как в этой ситуации оказалась виноватой, но, отчего-то, смотря на Макса, который взирал на меня холодно и требовательно, ощущала вину и необходимость извиниться. – Я и не рассчитывала, что эта ночь потребует от тебя нести ответственность. Ты не подумай…
– Таня, – прервал он мой поток разума коротким словом, отчего мне захотелось язык проглотить. – Лучше заткнись, – посоветовал он. – Давай кое-что проясним: если бы я изначально не относился к тебе серьезно, то не заморачивался бы и не выжидал все четыре, чертовых, месяца! – почти прорычал он. – Я бы просто передал опасения твоему отцу, и дело с концом!
– Так зачем ты это делал? – в свою очередь повысила я голос, тяжело дыша.
– Чтобы ты нуждалась во мне.
– Что? – моментально спала вся моя злость, сменившись недоумением.
– Что слышала. Я хотел вынудить тебя думать, что верить можно лишь мне. Я выжидал время не только, чтобы ты осознала жестокую реальность, но чтобы ощутила как можно больше боли. И в этот момент я хотел стать для тебя единственным, на кого ты могла бы положиться и довериться. Я хотел стать для тебя единственным. Как прежде.
Я судорожно сглотнула, растерянно смотря в его напряженное лицо, и жалобно спросила:
– Зачем?
– «Зачем»? – переспросил он почти что с угрозой, неумолимо приближая свое лицо к моему. – Подумай хорошенько, Таня. Ты ведь у нас такая умная, – произнес он с издевкой, прежде чем крепко поцеловать: зло, нетерпеливо, до боли. – Ну как, появились идейки? – нарочито весело хмыкнул он, позволив вдохнуть воздух и параллельно вытирая кровь со своей губы, которую мне пришлось прикусить, чтобы не задохнуться.
– Сумасшедший, – просипела я, жалко дернувшись, но куда там.
– Даже не
– Что?.. О чем ты?...
– Я хочу тебя, Таня, – необычайно серьезно посмотрели на меня, не оставляя даже возможности на возражение. – Очень давно хочу.
– Разве ты, наоборот, не думал, что я навязываюсь тебе? – пробормотала я.
– Таня, – тяжело вздохнул он. – Я – старше. Я не мог себе позволить коснуться тебя, пока ты не вырастишь. Потому держался на расстоянии, чтобы не сорваться, и выжидал, когда ты станешь совершеннолетней. И преисполнился надеждой, что все получится, когда мы оба окажемся в академии. Но тут, откуда ни возьмись, появляется не только мутная подруга, но еще и… парень… – сказал он, точно выплюнул это слово. – Парень! – повторил он с переполнявшими голос эмоциями. – Я еще предпринять ничего не успел, а возле тебя уже крутиться всякая мошкара начала. Однако, стоило мне вмешаться, как ты лишь отдалилась от меня, обвинив непонятно в чем! Потому мне ничего не оставалось, кроме как вновь выжидать и сделать тебя зависимой от меня. Да, становиться любовниками сразу я не планировал, рассчитывая привязывать тебя к себе постепенно, но, раз уж так вышло, было глупо с моей стороны не воспользоваться настолько потрясающей возможностью, – радостно засмеялся Макс, пока его рука не заскользила по моему животу, забираясь под пижамную рубашку. – Ну как? Разочарована? Твой друг детства оказался тем еще расчетливым ублюдком, – коварно засмеялся он в мой рот, прихватив нижнюю губу зубами. – Но что же делать, Таня? Отступаться я не собираюсь. Боюсь, я больше не в силах терпеть и ждать, в страхе, что какой-нибудь очередной мудак позарится на тебя и уведет у меня из-под носа.
– Чего ты хочешь? – сдалась я, решив, что информации для одного дня уже сверх меры.
– Тебя, – улыбнулся он, переплетя свободной рукой наши пальцы. – Я хочу тебя.
– Ты пожалеешь, – проворчала я, запрещая себе радоваться раньше времени.
– Почему же?
– Я ревнива, – призналась я. – Я не смогу тебе дать ту свободу, к которой ты привык. Думала, что, начав встречаться с Марком, я избавилась от этой черты, но это не так. От одной мысли, что рядом с тобой будут другие женщины – меня тошнит, и живот сводит судорогой. Я с ума сойду, каждый раз думая, с кем из своего окружения ты успел переспать…
– Стоп! – категорично прервал меня друг. – С кем я переспал? – задали мне вопрос таким тоном, что отвечать на него внезапно перехотелось.
– Ну… – уклончиво протянула я. – С адептками… – ответила я, решив, что преподавательский состав лучше не упоминать.
– Та-а-ак… – ну очень терпеливо выдохнул Макс, прикрыв глаза и тесно сжав челюсть, пережидая очередной приступ бешенства. – Таня… Ты меня вообще слышала? Я говорил, что влюблен в тебя уже несколько лет. И даже зная это, ты все еще думаешь, что я с кем-то спал в это время? Я – животное, по-твоему?
– Н… нет? – чувствуя, что повторяюсь, выдала я неловко. Макс тяжко вздохнул.
– Таня, очередная причина, почему я не могу легкомысленно отнестись к вчерашней ночи – то, что и для меня она особенная, – максимально корректно и… напряженно, произнес Макс. Глаза мои пораженно распахнулись. С его-то навыками? Да ну, нет, бред какой-то! – Так что, если ты не хочешь, чтобы я брал на себя ответственность, как насчет того, чтобы тебе заняться этим? Ты же не бросишь меня, использовав на одну ночь? – скуксился он жалобно, несвойственно ситуации, пока в моем мозгу была экстренная перезагрузка.