Друг по четвергам
Шрифт:
– Тётя Ханна! Подумать только – ты это помнишь! Каждый раз, когда я врала, то так говорила.
– Да, помню. Ты была настоящим чертёнком. Ну, частично ты им и осталась.
– Спасибо, тетя Ханна.
Девочка потянулась вверх и быстро поцеловала Ханну в щёку.
– Пойду и доложу маме, что ты остаёшься, чтобы я смогла сходить на праздник?
– Да, иди. Но не удивляйся, если она попытается вставить тебе палки в колёса; настаивай, что я сама сказала, что никуда сегодня не собираюсь.
На кухне Эдди
– Что это за совещание в коридоре? Мэгги пыталась упросить тебя остаться? Ну а я говорю, что ты не останешься. Как обед закончится, твоя помощь не понадобится, так что сможешь идти по своим делам. Наверное, у тебя свидание, если я всё правильно понял.
– Нет, ты неправильно понял, Эдди, ты ошибаешься. Всё, что мне нужно, это позвонить, но не хочу, чтобы кто-то подслушивал!
– Как будто я бы стал подслушивать!
– Как будто бы не стал. У тебя до сих пор есть телефонная отводка?
– Да, аппарат в сарае в саду. Это теперь мой новый кабинет и единственное здешнее место, где я могу побыть в покое.
Ханна не стала отвечать зятю иронией, а вышла из кухни и проследовала мимо кладовки в сад, в дальнем конце которого виднелась деревянная хижина.
Сидя на табурете перед шероховатой скамейкой, которая использовалась вместо стола, Ханна позвонила в справочную службу, продиктовала имя и адрес Дэвида и получила номер.
Она не позвонила сразу же, а с минуту сидела, размышляя: не удастся ли все же увидеть его этим вечером и пойти с ним в церковь Святого Мартина. Другой раз настанет только в четверг, но всего на несколько часов, и снова придётся обманывать.
Она набрала номер Дэвида.
– Да, чем могу быть полезен?
Это был голос Питера, и она назвалась:
– Питер, это я, Ханна Дрейтон.
– О, здравствуйте, мадам.
– Здравствуйте, Питер, – ответила она. – Я могу поговорить с… – Ханна засомневалась, как ей сказать «Дэвидом» или «вашим хозяином», и со смешком проговорила: – хозяином дома?
– Мадам, хозяин дома ушёл десять минут назад. Но он вскоре вернётся, потому что обедает сегодня здесь. Послушайте, может, сообщите мне ваш номер? Вы дома?
– Нет, Питер, я у сестры.
После того, как Ханна продиктовала номер, с которого звонила, Питер сказал:
– Он огорчится, что вы не застали его, и, я уверен, сразу же перезвонит. Сегодня прекрасный день, вы согласны, мадам?
– Да, день прекрасный, Питер.
После паузы он заговорил вновь, мягко и утешающе:
– Надеюсь, всё в порядке, мадам? Вы не попали в беду?
Ханна ответила звонким и бодрым голосом:
– Нет, Питер! Ничего подобного. У моей сестры разболелась спина, и она вынуждена лежать в постели, а у неё четверо детей и муж, который знает намного больше о продаже овощей, нежели об их приготовлении.
Питер засмеялся:
– Значит, вы будете ангелом милосердия и возьмёте
– Что-то вроде этого, только без ангела, Питер.
– О, духи всегда являются под чужой личиной. В любом случае, мадам, как только мистер Дэвид придёт, я скажу ему, что вы звонили. Уверен, он свяжется с вами в ближайшее время.
– Спасибо, Питер. До свидания.
– До свидания, мадам.
Да, без сомнения, зная её номер, Дэвид даст о себе знать достаточно быстро…
Ханна звонила в двенадцать, и ещё не пробило и половины второго, когда шестеро едоков уселись за стол. Порцию Джейни отнесли наверх на подносе.
Пока телефон молчал, Ханна убеждала себя, что, вероятно, по воскресеньям Дэвид обедает не раньше двух.
– Забавно, тётя Ханна, что ты сидишь в мамином кресле.
– Мне это тоже кажется забавным, Винни, но, поверь, я не собираюсь сидеть в нём и дальше.
Эдди повернулся к шестилетней Винни, которая заняла место рядом с Джоном, и сказал:
– Милая, ты порежешь для братика мясо?
– О, чёрт возьми! Почему я всегда должна всё для него делать?
Винни ударила кулаком по столу так, что тарелки подпрыгнули, и наступила тишина, пока все присутствующие смотрели на Эдди, в то время как его взгляд был сосредоточен на взбунтовавшейся дочери. Эдди раздельно произнес:
– «Чёрт возьми»! Если я ещё хоть раз услышу что-то подобное, то отшлёпаю тебя так, что сидеть не сможешь.
С трудом удержавшись от комментария, Ханна возобновила трапезу. Кто-кто, а Эдди никогда понапрасну не повышал голос на своих детей.
Дрожащим голосом Винни выпалила:
– Ну ты-то всегда так говоришь, папа, а иногда ещё и похуже.
– Я могу, маленькая мисс, говорить и так, и ещё похуже, но ты не должна за мной повторять. Ведь помнишь, что сказала мама: если она опять услышит от тебя плохие слова, то пойдёт к директрисе.
Когда Винни начала хлюпать носом, Мэгги проворчала:
– Это называется подлить масла в огонь, папа. Если она разревётся, сам знаешь, что случится: Винни будет плакать не переставая, и мама приползёт вниз. Наверно, она слышала шум и уже интересуется, что здесь происходит.
– Мисс! Когда мне понадобится твой совет, я непременно его спрошу. А теперь ешь и благодари Бога, что у тебя на столе есть еда. Благодарить должны вы все.
Ханна сдержанно произнесла:
– И я тоже, папочка?
Дети за столом прыснули. Даже Джон понял, что есть повод для смеха; он расхохотался и попал вилкой прямо в подливку, заставив Клэр испуганно вскрикнуть:
– Посмотри, ты забрызгал мое чистое платье! Ах ты, грязнуля безобразный, Джон Харпер!
Эдди ничего не сказал, лишь поставил локоть на стол и дотронулся рукой до лба, но дети почувствовали предупреждение и – о чудо! – вновь принялись за еду, даже присмиревший Джон.