Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы

Риччи Джас

Сильная мужская ладонь скользнула под майку и сжала мою грудь. Внутри все сжалось и заколотило тревогу. И я поняла, что в жопе. Во-первых, потому что меня это испугало. Во-вторых, потому что мне стало страшно от того, насколько это неуместное действие было возбуждающим. А в-третьих потому что я вдруг поняла, что сделай так Матвей, я бы не скукожилась, как скукожилась сейчас.

— Не надо, — выдохнула у его губ, вжимаясь в стену, словно пытаюсь в ней раствориться, — пожалуйста.

Он отстранился, нахмурил брови, внимательно посмотрел на меня.

И очень быстро взял себя в руки, так, что я восхитилась тому, какая у него холодная голова.

— Прости. Я думал, это то, что могло бы тебе понравиться. Неправильно считал… Неважно. Прости, цветочек.

Я все еще во все глаза таращусь на него, а он примирительно улыбается, заверяя:

— Больше так не буду. Честное пионерское.

Я хмыкаю немного нервно и только собираюсь выдохнуть, как дверь вдруг открывается и заходит Матвей.

Блядь!

Между нами двумя повисает немая сцена. А вот Тимур, даже не оборачиваясь, гаркает:

— Занято! — заслоняя меня своим телом.

— Это Матвей, — из моего горла вылетает какой-то затравленный полушепот, и Тимур поворачивает голову, окинув застывшую на лице Мота маску.

— Это не отменяет того, что здесь занято, — отвечает Тимур. — Закрой дверь, или третьим будешь?

Зря он так. В отличие от него самого, у Матвея горячая голова. И он его словно специально провоцирует. Все итак дрянски выглядит, и без их перепалки.

Дверь в туалет хлопнула так, что, кажется, петли скрипнули. Я обреченно прикрыла глаза и стукнулась макушкой о стену от досады. Когда открыла глаза, увидела, что Тимур внимательно наблюдает за мной.

— Мутите?

— Нет, — выдыхаю раздраженно, опустив взгляд, потому что меньше всего хочу вести эту беседу.

— Тогда выдохни. Если он к тебе пристает, скажи, — бросает словно между прочим.

Я вскидываю голову и поднимаю на него удивленный взгляд.

— С чего ты взял, что он ко мне пристает?

— Я не первый день живу, цветочек, и способен отличить мужика, который хочет бабу, от мужика, которому на бабу пофиг.

— Ты думаешь, он меня хочет? — спросила максимально безразлично, а у самой от волнения и радости аж сердце споткнулось.

— Это очевидно даже табуреткам в баре. Но вопрос не в нем. Вопрос в том, чего хочешь ты?

Он внимательно смотрит своими темными глазами, а я застываю и не могу ответить сразу. Потому что он задел оголенный нерв. И потому что это моя главная проблема по жизни.

— Я не знаю, чего я хочу.

Глава 21

Маргарита

Выхожу из туалета первая. Разговор с Тимуром успокоил немного, и я собралась с духом, выдохнула и шагнула в зал, но мое спокойствие разбилось на осколки, стоило только встретиться взглядом с ним. Я, конечно, видела его в разной степени раздражения, но таким бешеным еще не видела. Свиду казалось, что он даже спокоен, но взгляд… Я тяжко вздыхаю, подхожу к барной стойке и прошу:

— Мы можем поговорить?

Мне

плевать, что на нас пялятся Фил и его сестрица, для меня не существует никого больше в баре.

— Нет, — отрезает Матвей, и у меня в груди все ухнуло куда-то вниз. — Ты пришла развлекаться? Иди развлекайся.

— Это было не то, что ты подумал.

— Я ничего не подумал.

— Матвей!

Он поднялся на ноги и я непроизвольно отшатнулась на пол шага назад. Но зря сотрясала воздух. Он просто увидел, что туалет освободился и пошел туда, обойдя меня словно пустое место. Горечь и злость явно читались на моем лице, потому что у Фила был сочувствующий взгляд, а у его сестрицы — ехидный и ликующий. А я стояла настолько опустошенная, что даже не могла собраться и отойти, просто чтоб не дать этой бабе так ликовать над моим провалом.

Меня привели в чувства непрошено и резко. По попе вдруг прилетел увесистый шлепок. Я и опешить не успела, как произошло сразу несколько вещей одновременно. Первым взбесился Фил.

— Мужик, ты охамел?!

Я повернула голову и увидела огромного тучного дядьку на голову выше и во много раз больше Филиппа. Он точно не в одной весовой категории, чтоб кидаться на него.

Затем раздался голос Матвея, который вырос за моей спиной изнеоткуда.

— Извинись перед девушкой, и проваливай к чертям отсюда, если не хочешь, чтоб тебя увезла скорая.

И последним прозвучал откуда-то сбоку ехидный голос Тимура.

— Прости убогого, цветочек. В этих местах не привыкли к такой откровенной изысканной красоте.

Этот тучный дядька стоит и оценивающим взглядом скользит по фигуре Матвея. К Моту подходит Тимур, становится рядом и лениво говорит:

— Мужик, без шансов. Проваливай отсюда, пока цел.

— Сколько рыцарей, — фыркнула Марина, глядя на нас всех и обратилась к мужику, — что вы хотели?

В этот момент все мужчины опешили.

— Марина! — охнул Фил, глядя на сестру.

— Что? Он клиент.

— Когда этот клиент начнет распускать руки с тобой, кого звать будешь на помощь? — иронично скалится Тимур, повернув голову к Марине.

Матвей в этот момент подходит ко мне и говорит бескомпромиссно.

— Мы уходим.

Я молча киваю. Мне не терпится свалить из этого места.

— Ты уходишь? Сейчас? — пораженно выдыхает Марина.

Матвей бросает на нее безэмоциональный взгляд и проговаривает ту же фразу, которую сказал мне перед тем, как мы вошли в бар.

— За свой выбор и свои поступки нужно уметь нести ответственность. Обслуживай клиента, не отвлекаем.

Матвей подталкивает меня вперед и я иду к выходу. Хотела бы ускориться, но боюсь отходить от него далеко. На улице он как обычно первым делом оглядывается, и лишь потом шагает вперед, позволяя мне выйти. Я послушно иду следом. Молча. Мне просто хочется быстрее оказаться дома. И помыться.

Матвей первым нарушает тишину.

— Ты в порядке?

Голос напряженный, словно через силу заставил себя задать вопрос.