Другая дорога
Шрифт:
Наша конница преследовала крымских татар пару десятков километров. И многим из них удрать не удалось. В итоге, мы захватили в плен двенадцать тысяч человек. Уж что-что, а жизнь татары тоже любили не хуже турок. Поэтому в плен сдавались охотно. Надеясь на то, что их потом не убьют в плену. В принципе, нормально получилось. Потери убитыми и ранеными у татарского войска составили около десяти тысяч. Примерно тысяч восемь все же смогли удрать. Но они были сильно деморализованы таким жутким и быстрым разгромом. Что ни о каком продолжении сопротивления даже и не помышляли. К сожалению, Девлет Герая нам не удалось взять живым. Голову татарского полководца мне привезли калмыки. Жаль, конечно. Я думал за него выкупить много наших людей из рабства. Впрочем, у меня других пленных для этого хватает.
Кроме этого я еще и специально
Да, это мой грех. И мне с этим жить. Но ради моей страны я и не на такие военные преступления пойду. И буду вырезать и жечь татарские села, уничтожая этот народ в Крыму. Конечно, мне очень не хочется доводить до такой крайности. Поэтому я и придумал эту хитрость с геноцидом. И во всеуслышание об этом объявил перед теми пленными татарами. Которым мои казачки и калмыки потом отрубили пальцы на правой руке. А затем отпустили их домой. Зачем пальцы отрубили? Так чтобы они больше не могли саблю или лук в руке держать. Впрочем, левые то руки у них были целыми. Да, и словам такого калеки люди в татарских селениях больше поверят. Это же наглядное подтверждение моей нереальной жестокости. Да, вот такая я расчетливая и кровожадная сволочь. А теперь можете меня презирать. А мне пофигу! Я же говорил, что ради своей Родины я и не такое сотворю. Если меня вынудят. Но я очень надеюсь, что мой страшный и кровавый фарс сработает как надо. А татары сделают правильный выбор. И все же побегут из Крыма, прихватив с собой своих женщин и детей. Я хотел посеять в их душах ужас и страх за свою жизнь и жизнь своих близких. И, да! Я тем отпущенным пленникам прямо сказал, что если татары из Крыма уйдут куда-нибудь на запад, на Балканы или в Турцию. То их никто преследовать не станет и даст уйти без крови. В общем, скатертью дорога, господа кочевники. Кочуйте отсюда куда подальше! Подальше от наших границ. Туда где вы нам больше гадить не сможете и совершать набеги на мои земли.
Защитники Кефе же, сидя в крепости все прекрасно видели. Видели как мы показательно разгромили большое татарское войско, не понеся больших потерь при этом. У нас в том сражении было только сто двадцать пять человек убито. А три сотни ранено. И большинство из них были казаками или калмыками. Все правильно. Они же пуленепробиваемых камзолов то не имели. А у моих солдатиков и кавалеристов они были. И очень неплохо защищали от вражеских стрел. Поэтому защитники города все взвесили, посоветовались и приняли решение о сдаче крепости Кефе. Правда, теперь уже их никто отпускать не собирался. Ну, вы же помните, что я свободу предлагаю только в первый раз? А потом уже только безоговорочная капитуляция или смерть. И в этот раз я от своих принципов отступать не собирался.
И шо ви думаете? Они таки согласились сдаться, уповая на мою милость. Вот даже так. Нам даже не пришлось обстреливать крепость Кефе ракетами. Она нам досталась в целости и сохранности со всем имуществом. Вот такие дела наши скорбные. Дальнейший процесс уже шел по накатанной колее. Мы взяли в плен всех мусульман. А христиан обрадовали новостями, что теперь то в Крыму все изменится. Ну, и рабов, конечно же, освободили. И предложили им землю в собственность. Я по такому же шаблону хотел действовать и во всех остальных поселениях Крымского полуострова. Кстати, в аулах татар рабов тоже хватало. И их мы также освобождали из неволи.
Когда мои войска торжественно входили в распахнутые ворота Кефе, прибыл гонец с письмом от генерала Шеина. Тот
Глава 12
Глава 12.
Карасубазар.
В Кефе мы задержались на шесть дней. Пополнялись припасами и ждали подкреплений, которые привез сюда наш флот. В общей сложности, в Крым еще было переброшено девять новых пехотных полкой, тринадцать тысяч казаков и двадцать тысяч калмыков. Кроме этого одна русская эскадра из нескольких кораблей постоянно курсировала теперь вдоль побережья Крыма, перехватывая все турецкие корабли, которые сюда приплывали за рабами. Интернета, радио, спутникового телефона, телеграфа или других быстрых средств связи будущего здесь пока не имелось. Поэтому все новости из Крыма до турецких берегов доходили с большим опозданием. Из-за чего многие турецкие работорговцы были пока еще не в курсе, что отныне плавать возле Крыма для турецких кораблей стало опасно. И вскоре наша эскадра уже начала приводить в Кефе и Керчь первые захваченные корабли турок. Все эти суда были торговыми. Поэтому проблем с их захватом у русских морячков не было. Стоило только нашим кораблям приблизиться к работорговому кораблю и дать пушечный выстрел по его курсу. Как турки тут же спускали флаг и сдавались. Военных же кораблей Османской империи в крымских водах пока не было видно. Турецкому султану они были нужны на Эгейском море. Там сейчас свирепствовал венецианский флот, который уже одержал несколько громких морских побед над турками. И уничтожил несколько османских кораблей. Поэтому пока турецкому военному флоту было не до Крыма. И наши моряки этим сейчас и пользовались, захватив здесь полное господство на море.
Дождавшись подкреплений и подхода корпуса генерала Шеина от крепости Арабат, мы выступили дальше по ханскому тракту на запад. На пути лежал небольшой город Судак, который сейчас принадлежал не Крымскому ханству, а Османской империи. Оказывается, по сведениям, полученным нами от армян и греков, сейчас все крымские города на южном побережье полуострова принадлежат туркам. И там стоят турецкие гарнизоны. Правда, среди тех прибрежных городов не осталось уже крупных и серьезных крепостей. Самые значительные турецкие крепости в Крыму мы уже захватили, между прочим. А по побережью всякая несерьезная мелочь осталась.
Кстати, об армянах. И греках. Эти товарищи, проживающие в Крыму, неожиданно предложили нам свою помощь в борьбе с татарами. Конечно, вооружать и бросать их в бой я не планировал. Совсем нет. Мне нужна была от моих новых подданных другая служба. Разведка. Причем не войсковая, а глубинная и агентурная. В самых дальних тылах противника. Я хотел знать, что сейчас творится во всех крымских городах. Что в данный момент делают наши противники. И все эти сведения мне любезно как раз и предоставили те самые греки и армяне. Ведь представители данных народов проживали сейчас почти во всех поселениях Крыма. А связи греков и армян со своими родичами были довольно крепкими. Поэтому неудивительно, что скоро мы стали получать самую подробную информацию о действиях врагов.
Судак нас не разочаровал. Сведения наших армянских и греческих друзей оказались точными. Турецкий гарнизон тут был маленький. Всего семьсот солдат. Укрепления города тоже вызывали только улыбку. Стать серьезной защитой от наших пушек древние и низкие стены Судака не могли никак. В итоге, увидев нашу огромную армию, защитники города поспешили сдаться. И я даже не успел к ним выслать парламентеров. Турки сами ко мне пришли и заявили, что Судак сдается на мою милость. Капитуляцию гарнизона города я принял. Правда, сейчас я уже не стал им оставлять свободу. С этого момента условия сдачи крымских городов изменились. Теперь я буду предлагать защитникам города только безоговорочную капитуляцию. Никакого свободного выхода. Только плен. Мне нужны заложники из турок и татар для обмена на наших невольников, томящихся в турецком рабстве. С татарами в Крыму проводить такой обмен глупо. Скоро мы и так тут всех рабов освободим. Кстати, моряки с захваченных турецких кораблей также мною были включены в обменный фонд.