Другая дверь
Шрифт:
– Вот, – Митя протянул ему бумажку с рекламой «Русского центра», – я тут работаю, да и живу недалеко…
– До встречи…
Он помахал парню рукой, а когда тот скрылся в толпе, вдруг вспомнил, что не заплатил за сегодняшнюю работу. Но бежать вслед было поздно, и Прохоров двинулся домой, вспоминая в подробностях только что прошедший в агентстве разговор.
– А ещё меня интересует, – медленно, чтобы бестолковый «сослуживец» ничего не перепутал и не пропустил, сказал тогда Прохоров, – найти женщину.
– Имя, фамилия, возраст, –
– Её зовут Надежда Михайловна Мандельштам, возраст около тридцати лет, может чуть больше или меньше и примерно пять месяцев назад она проживала в Москве. Адреса её я назвать не могу, но могу нарисовать или отметить на карте место, где она жила в то время.
Митя, как заведённый, переводил, а Слава, подняв голову, вдруг увидел, что бывший полицейский (а кем мог быть ещё, как мы уже говорили где-то, владелец сыскного агентства?) смотрит на него по мере перевода всё более и более вопросительно.
Наконец «переводчик» закончил. Полицейский помолчал несколько секунд, о чём-то раздумывая, потом сказал несколько коротких фраз.
– Он говорит, – Митя поглядывал то на хозяина, то на сыщика, – что или всем стала интересна вдруг эта женщина. Или вы уже делали такой заказ в небольшом агентстве. Если так, то почему вы пришли теперь сюда?
Та-дам…
Надо что-то отвечать…
– А откуда он знает о том заказе? – спросил наш герой, будучи уверенным, что Надежда стала интересна не всем.
Точнее, надеясь на это… Потому что откуда Лешему с Горохом о ней знать.
Паранойя?
– Они работают с тем агентством, – торопливо заговорил Митя, – и иногда выполняют их заказы в других странах, потому что те не имеют своих представителей за границей.
– А они выполнили тот заказ? – с замиранием сердца спросил Прохоров.
И увидел, как лупоглазый снял со стены телефонную трубку.
А вот этого допустить было никак нельзя.
Зачем детективам рядом с Кантштрассе знать, что к их коллегам обратился человек, всего несколько дней назад приходивший с женщиной, убитой через пару дней после их визита?
Вот не знаешь, на что нарвёшься…
– Скажи ему, чтобы не звонил… – попросил Слава.
– Почему?
Это был перевод, а сам бывший полицейский руки от телефона так и не отнимал, смотрел на клиентов настороженно.
– Ты объясни, что с теми я расплатился и они ни у кого хлеб не отбивают, – торопливо оправдывался Прохоров, – просто я переехал сюда, и мне теперь удобней делать дела с ним.
Митя перевёл, немец в ответ что-то пролаял.
Но руку с трубки не снял.
– Это не повод, чтобы не звонить… – перевёл Митя.
Прохоров задумался. Что сочинить?
Про Гороха с Лешим, скорее, теперь Лешего с Горохом – рассказывать никак нельзя.
Но что? Должно быть всем понятно и просто…
Может, так?
– Я не хочу, – начал Слава, – чтобы моя жена знала, что я интересуюсь посторонними женщинами…
Митя перевёл.
– А она видела, как я оттуда выходил… – продолжал гнать Прохоров. – Я успел попросить человека, который мне тогда переводил, чтобы они обо мне ничего не рассказывали…
Немец даже слегка улыбнулся…
Но руки опять не снял.
– А ведь легче не рассказывать, – несло Остапа, то есть, нашего героя, конечно, – если реально ничего не знаешь…
Немец, наконец, снял руку с телефона, провёл ей по усам – туда-сюда, потом поднял палец. Сказал что-то на своем лающем языке…
– Надо быть аккуратней в любовных делах…
– И они выполнили тот заказ, – переводя дух, спросил ещё раз Прохоров. – Узнали что-нибудь?
– Выполнили, – перевёл Митя, – и могут доложить, что указанная дама уже давно съехала оттуда и последние три месяца по данному адресу не проживает…
63
Ну и что делать дальше?
Нет, не тактически, сегодня, тут Прохоров всё придумал и не спеша шел по направлению к отелю, а вообще, стратегически?
Он вдруг осознал, что ему, как и недавно, вдруг стало совершенно нечем заняться…
Заказ в агентстве он оставил, но пучеглазый попросил минимум пару недель, чтобы хоть на что-то дать ответ. Значит, тут тупо ждать…
Володины деньги и, соответственно, подтверждение, что он на месте и у него всё в порядке, должны дойти больше чем через две недели. Нужно только точно рассчитать и отправить телеграмму, которая придёт вместе с письмом и отменит просьбу о двух переводах (Гельмут Коль теперь обойдётся), а деньги Задостойному попросит переслать в другое отделение банка.
И что делать-то эти две недели?
Он повернул за угол и увидел подъезд своей гостиницы. Постоял, покрутил головой – есть…
Небольшой ресторанчик, не доходя отеля и окна на улицу под нужным углом и с правильным обзором. Сейчас важно было только, чтобы столик (или столики) у окна был свободным.
Прохоров зашёл в кафе – ему опять повезло. То ли день ещё для этих светских мест не начался, то ли просто удача улыбнулась, но народу было мало, и нужный столик свободен.
Он сел, заказал кофе и занялся привычным делом – размышлением.
Конечно, можно заняться немецким и постараться, несмотря на слабеющую память, выучить его хотя бы на бытовом уровне.
Но зачем?
Чуть больше, чем через полгода, здесь начнётся война и по-любому придётся отсюда сматываться. Можно, конечно, податься в Швейцарию, там тоже по-немецки говорят, но тогда лучше в Штаты, для которых язык практически есть…
И это в случае если что-то не так с Володей, хотя придумать, что с зятем может быть не так – не получалось…
И, кстати, если с ними – с Маринкой и Володей – что-то не так, то тогда всё вообще как-то по-другому. Денег-то считанное количество и как заработать их – никто не знает, тогда надо другую жизнь выстраивать…