Другая Грань. Часть 1. Гости Вейтары
Шрифт:
— Почему-то у меня на этот счет имеется иное мнение, — задумчиво протянула Рыбачка. — Впрочем, в нашем городе все решает суд, и только суд. Но обвинения в твой адрес очень серьезны, поэтому решения суда тебе придется подождать в городской тюрьме.
— Не хочу! Не хочу в тюрьму! Я ни в чем не виноват! Это все Зуратели! Это он вытягивал детей из иных миров и превращал их в статуи пороков. Я ведь всего лишь слуга, а не маг. Подумайте сами, как я мог участвовать в его экспериментах! Не надо меня в тюрьму, пожалуйста! — близость наказания
— Если хочешь этого избежать, то ты должен помочь следствию. Понял?
Джин часто-часто закивал.
— Понял, конечно, понял. А как я могу помочь?
— Ну, во-первых, дать подробные показания о том, как господин Цураб Шем Зуратели доставал детей для своих… творений. А во-вторых, быстро давай сюда артефакт, который разрушит магию.
— Конечно-конечно, госпожа, — засуетился карлик. — Я все экспонаты знаю, что есть что. Вот, извольте.
Он направился к одной из этажерок и взял с полочки длинный серебряный жезл. Примерно треть его составляла отполированная рукоятка, затем он делился на четыре переплетающихся жгута, ближе к концу жгуты расходились, обвивали прозрачный кристалл, а потом снова сходились, образуя острие.
— Мадемуазель Виолетта, возьмите жезл, — попросил Ястреб.
— Пусть лучше его возьмет доктор Бользен, — ответила волшебница. — Превращения в камень не проходят бесследно. Дети могут испытать шок, я должна быть готова применить магию исцеления. Нар, ты ведь сможешь активировать жезл?
— Думаю, что да. Вроде бы, ничего сложного в этом нет.
— Отлично. Пройдемте во двор.
Сопровождаемые светящимися шариками Наромарта, они вышли из комнаты. Впереди шла Рыбачка, за ней семенил услужливый карлик, далее мадемуазель Виолетта и волшебник, замыкал шествие Ястреб.
Когда они спустились во внутренний дворик, Наромарт вдруг почувствовал всей своей вампирьей природой приближение полночи — времени наибольшей активности инфернальной магии. Это сказалось не только на нем: хоровод каменных фигур стремительно наливался Силой.
— Стойте.
Все остановились.
— Там опасно. Я посмотрю.
Наромарт осторожно вошел в круг фигур. Почти физически почувствовал Силу, потоки которой пронизывали всё его существо. А затем рядом с этим миром возник второй. Стоя во дворе дома Зуратели, эльф одновременно находился в парке какого-то города. Этот второй мир был виден смутно, всего на несколько десятков ярдов вокруг. С одной стороны парк вроде примыкал к реке, одетой в гранитную набережную. В том мире был день, и падал легкий зимний снег.
А еще в парке стояли статуи — еще более уродливые, чем творения господина Шема. Полукольцом,
Стоя в профиль к Наромарту и не замечая его, статуи рассматривали мужчина и женщина. Она — среднего роста, в теплых меховых одежах, он — высокий, немного сутулый, в клепаном кожаном доспехе странного покроя, но почему-то при этом без оружия, да еще и в шерстяном колпаке на голове. Нелепый вид этой парочки дополнялся тем, что на обоих были окуляры престранной конструкции.
— Ну что, Лешка, — услышал Наромарт женщину, — а это та самая Царевна Лягушка?
— Она, она, Лидия Владимировна, — кивнул мужчина. — По авторскому замыслу — аллегория Проституции.
Видимо, он продолжал говорить, но видение вдруг стало стремительно меркнуть и, через несколько мгновений, полностью исчезло. Остался только дворик, статуи детей и недоумевающая группа людей неподалеку. Начинающий маг еще раз прислушался к своим ощущениям — потоки Силы пропали.
— Похоже, что это не только памятник, а еще и недостроенный портал.
— Портал? — мадмуазель Виолетта торопливо принялась творить заклятья, стражники покрепче сжали в руках оружие. — Действительно, что-то связанное с перемещениями между гранями и планами здесь присутствует. Но, если это и портал, то он ещё явно не завершен.
— Что ж, этому можно только порадоваться. С кого начнем?
Волшебница подошла к ближайшей скульптуре. Наромарт сосредоточился. Магический посыл, взмах палочкой и…
Одетая в лохмотья девочка обвела двор широко раскрытыми глазами, оттопырила нижнюю губу и растеряно произнесла:
— Я ничего не понимаю…
А через несколько минут двор гудел на разные ребячьи голоса, к которым примешивались слезы бившийся в истерике на груди у мадемуазель Валентины птичницы Гертруды и проклятья гончара Клауса, избранных господином Шемом Зуратели на роль пострадальцев от детских пороков. Растерялись даже невозмутимые законники Рыбачка и Ястреб: хоть и бывалые люди, но такого им видеть ещё не доводилось.
Наромарт тоже не знал, что делать дальше, но тут его отвлекло настойчивое подергивание за плащ. Внимания к себе добивалась одна из оживленных статуэток — так сказать, девочка с собакой. Точнее, с рисунком собаки.
— Что такое? — удивленно спросил эльф. — Что случилось?
— Господин волшебник, — на вид, насколько Наромарт разбирался в людях, девчонке было не больше десяти лет — еще младше Женьки, но её голос, хоть и подрагивал от волнения, но был не по годам серьезен и рассудителен, — а Вы только нас расколдовали или и других можете?