Другая история литературы. От самого начала до наших дней
Шрифт:
Англичане учли ошибки испанцев и стали делать суда водоизмещением в 600 тонн, они были не только легче, но и значительно быстроходнее. Дальнейшие успехи англичан связаны с применением каравелл. Появление этого типа судов весьма примечательно с точки зрения хронологии. Откроем опять книгу специалиста, Виктора Шитарева:
«В произведениях античных авторов, включая Геродота, есть упоминания о керкуре – легком паруснике, изобретенном на Кипре. Он был быстроходен и легок в управлении. Средневековые арабы сделали судно чисто парусным, трехпалубным и нарекли куркурой, которая у европейцев превратилась в купеческую каракку. Получив широкое распространение в Средиземноморье, она появилась… в XV в. и в Северной Европе. Как и хольк, каракка имела три мачты, но первые две мачты несли не по одному, а по два прямых паруса. На мачтах появились марсовые площадки. Грузовместимость каракк достигала 400 ласт.[46] Обшивка делалась вгладь, ее переняли и европейские корабельные мастера вслед за греками.
Каравеллы, первоначально «позаимствованные» у антиков, стали основным судном эпохи Великих географических открытий! Но об этих судах поговорим подробнее в следующей главе, а в заключение этой главы приведем описание морского сражения на линии № 8. Перед нами действительно XVI век.
Стремясь ограничить османскую экспансию, восстановить влияние христианской церкви на Ближнем Востоке и захватить новые земли, испанский король Филипп II, папа римский Пий V и Венецианская республика направили к берегам Греции объединенный союзный флот под командованием испанского принца дона Хуана Австрийского. В Коринфском заливе 7 октября 1571 года он встретился с турецким флотом из 275 судов под командованием Али-паши. В этом сражении турки потеряли 224 корабля, много человек убитыми и пленными, прорву пушек и другого оружия; союзники – 15 кораблей и 8 тысяч человек. Это поражение Стамбула явилось первым сигналом об ослаблении военного могущества Османской империи.
«Католический король Филипп II отправил свой флот в Мессину под командой своего побочного брата дона Хуана Австрийского, к которому присоединился Джан Андреа Дориа, генуэзец, со своими галерами, находившимися на жалованье того же короля. К ним примкнул и Марк Антонио Колонна, папский адмирал, со своими галерами, и Себастиан Вениеро, главнокомандующий морскими силами Венецианской республики. На смотру оказалось, что соединенный флот состоял из двенадцати галер папы, восьмидесяти одной галеры испанского короля с двенадцатью кораблями и, быть может, несколько большим числом грузовых судов; из ста восьми галер, шести галеасов и двух кораблей венецианцев; из трех мальтийских галер и трех галер герцога Савойского. Кроме них, были и другие мелкие суда в большом количестве.
Столь сильная эскадра, кроме обычного судового экипажа, насчитывала двенадцать тысяч итальянцев под командой своих доблестных командиров, пять тысяч испанцев, три тысячи немцев и три тысячи охотников, движимых желанием постоять за веру и жаждавших славы… Отважные бойцы после нескольких совещаний подняли паруса 17 сентября с твердым решением идти на розыски вражеской армады, дабы обломать рога Оттоманской державе, ставшей теперь, после одержанных побед, чересчур заносчивой и гордой.
Утром 7 октября, в воскресенье, они оказались в виду двух сильных вражеских эскадр. Турецкая эскадра вышла из Лепанто под командой адмирала Али, коменданта Туниса и Алжира, и других пашей и командиров и по количеству парусов значительно превосходила христианскую эскадру. Адмирал Али имел от султана приказ сразиться с неприятелем. Теперь как раз его флот был против христиан на уровне острова Курцоляри. Тогда и та и другая стороны построились в боевой порядок, образуя каждая три отряда, расположенные полумесяцем. Генералиссимус дон Хуан Австрийский, находившийся на одном из фрегатов, двинулся вперед… Обе эскадры противников сошлись… С начала сражения дул мистраль, благоприятствовавший туркам. Но вот море успокоилось, а затем поднялся ветер сирокко, который нес весь дым на турок и в такой же мере гнал их корабли назад, в какой помогал христианам наступать. Ужасное сражение продолжалось уже четыре часа, но победа еще не склонялась ни на ту, ни на другую сторону. Тяжелые галеры христиан, находившиеся в первой линии, стали наносить такой урон неприятелю своей артиллерией, что некоторые из турецких кораблей начали тонуть. Тогда галеры противников сцепились на абордаж, и тут обнаружилось, кто из неприятелей превосходит другого силой. Великое мужество показал дон Хуан Австрийский, так как его адмиральский корабль оказался в великой опасности, ибо турки, напрягая невероятные усилия, двинули против него свой головной корабль, и уже триста человек около него оказались убитыми. Не менее его храбрыми были два других адмирала: Колонна и Вениеро. Наконец, турецкая эскадра стала в беспорядке отступать, после того как адмирал Али был убит в перестрелке. Ему отрубили голову, и, будучи надета на пику, она окончательно лишила мужества тех, кто мог ее заметить. В руки христиан попало огромное количество неприятельских судов и пленных. Надо считать, что по крайней мере пятнадцать тысяч неверных погибло в этой страшной схватке…
Более чем двенадцать тысяч рабов-христиан в результате этого поражения турок получили свободу. Большинство из них, видя, что турки терпят поражение, будучи скованы железными кандалами, способствовали сумятице на своих галерах. Так же и те рабы (гребцы), которые находились на христианских галерах, поскольку им была обещана свобода после победы, взяв оружие, немало помогли своим сражающимся господам. После сражения разделили добычу и пленных, которых оказалось около пяти тысяч».
Начинали мы эту главу цитатой, в которой утверждалось мнение историков: в XI веке гребные суда оказались бесполезными, и на первое место вышел парус. А заканчиваем битвой XVI века, успех которой был обеспечен именно участием гребцов. Оказывается, «римские триремы» применялись буквально позавчера!
Древнегреческий
Колонизацию Америки начал Колумб на каравеллах. И раз это произошло до появления хронологии Скалигера, то будет логичным предположение, что среди греческих деятелей на линии № 7 можно найти двойника Колумба. И такой двойник есть.
Прежде всего, Колумб не был первым европейцем, попавшим в Америку. Он был первым, кто вернулся оттуда и открыл факт существования этого континента жителям Старого света. А кто попал туда до него, мы уже никогда достоверно не узнаем.
Друг Колумба ученый Тосканелли дал ему какую-то карту. Сохранилось его письмо мореплавателю: «Я одобряю Ваше намерение плыть на Запад. И уверен, Вы уже видели это на моей карте, что путь, который Вы хотите пройти, не так тяжел, как думают. Наоборот, путь к землям, которые я показал там, совершенно безопасен».
Но что же это была за карта?
А. М. Петров излагает такую точку зрения: «…Итальянская картография интенсивно вела графическую реконструкцию письменных свидетельств древних. А благодаря созданным к тому времени основам современной физико-географической теории все это, соединенное воедино, вылилось у картографов с Апеннин в достаточно реальную (пока без Америки) картину мира. Такое уже само по себе являлось мощным трамплином к действительным открытиям. Мировая же карта Тосканелли (1397–1482) с примененной там градусной сеткой – это почти самое настоящее общепрактическое навигационное руководство к путешествиям в общемировом масштабе». [47]
47
Яцунский В.К. Историческая география. История ее возникновения и развития в XIV–XVIII веках. М., 1955.
Итак, если бы не «древнегреческие» географы, средневековым итальянским картографам делать было бы нечего. Так ли это? В книге «Другая история искусства» мы писали о достижениях географической науки, в приложении к ним нашей синусоиды:
«Начнем с верхушки «греко-античной» волны синусоиды. В I веке до н. э. ничего существенного в географии греками открыто не было. Зато в III веке до н. э. греческие географы стали использовать данные астрономии, математики и физики. Создали карту Ойкумены с применением географической сетки. Высказали мысль, что Ойкумена состоит из трех материков. Это – линия № 7.
Пятьюдесятью годами раньше (линия № 6) учителя этих географов научно доказали шарообразность Земли и даже предприняли попытки измерить размеры земного шара.
И только спустя 450 лет после изобретения географической сетки, и через пятьсот лет после доказательства шарообразности земли, во II веке н. э., пра-пра-пра-пра-правнуки тех географов догадались построить сетку с учетом сферичности Земли! Почему же ученые ждали половину тысячелетия, чтобы буквально сложить два и два?
Но давайте посмотрим: III век до н. э. и II век н. э. лежат на одной линии № 7. Никто не ждал столетиями: Великие географические открытия были сделаны одновременно!
Дальше по этой линии № 7 лежит XV век. Берем любой учебник и читаем, что это был век… Великих географических открытий! Мореплаватели Португалии, Испании и Англии, якобы не имея никаких теоретических знаний по географии, взяли да и открыли вновь то, что было высчитано «древними греками», а потом забыто».
Теперь мы объединяем эти события, получаем цельную, логичную историю географии и видим, что флорентийский астроном, географ и картограф Паоло Тосканелли оказывается тем человеком, на котором «сошлись» античная и «возрождающая античность» наука: и география, и астрономия.
Историки сами дают нам неоценимые свидетельства в поддержку нашей версии хронологии. Вот возрождение географии по А. М. Петрову:
«Подобным образом Италия в эпоху Возрождения подарила миру возвращенные ею после средневекового забвения античные географические знания, которые оказались чрезвычайно обширными. И здесь мы ‹…› сталкиваемся с незаурядной ролью Петрарки. Его скрупулезное изучение греко-римских географов сопровождалось истинным подвижничеством в популяризации этих безусловно ценнейших сведений. Он внедрял в сознание соотечественников утраченную в Средние века реальность существования дальних стран. По поводу петрарковского «Путеводителя по Сирии» Г. Кертинг писал: может быть, ни в каком другом сочинении не обнаруживается так ясно, как в «Путеводителе», что Петрарка, несмотря на все средневековые элементы в его характере, все же в глубине своего существа принадлежит новому времени, что он является основателем новой культуры. В свою очередь, В. К. Яцунский, видя в его работах «зародыш исторической географии», отмечает умение автора органично воедино сочетать античное и современное…
…Ярким символом такого синтеза является деятельность высших иерархов папского престола, например пап-гуманистов, итальянцев Николая V (1447–1456) и Пия II (1458–1464). Пий II (в миру Энео Сильвио Пикколомини) был выдающимся географом своего времени. Он ввел в научный оборот огромное количество древнеримских сведений. Использовал также греков – Геродота, Страбона, Диодора Сицилийского, Клавдия Птолемея. С именем же Николая V связан особенно широкий размах ознакомления итальянского общества с античными источниками, в частности географического характера. По его инициативе осуществлялись их переводы, издавались книги. В результате знание становилось доступным всем сравнительно образованным слоям. Со времен Петрарки и на протяжении XV в. (еще за несколько десятилетий до начала походов Колумба и Васко да Гамы) в Италии был возрожден практически весь корпус античной географии. И ведь признание шарообразности земли или внедрение в сознание современников после Средневековья реальности существования дальних заморских стран – это только часть содеянного».