Другая история литературы
Шрифт:
Мы предлагаем такой вариант истории: наука, искусство и литература развивались естественным образом так, что навыки ее, разрабатываясь в Византии, попадали вскоре в Европу и затем в другие части света. Историки предлагают другой вариант: наука, искусство и литература, а также юриспруденция и другие общественные институты, были разработаны «древними греками и римлянами»; в Византии их всего-навсего «компилировали», через все трудности «сохраняя» остатки древней культуры. Какими дураками выставляют историки наших предков! Одни создали высочайшую культуру и не сумели ее сохранить по причинам «внутренних и внешних трудностей», несмотря на наличие знания, другие преодолели трудности без знаний, «сохраняя» остатки культуры… Стыдно читать.
Помимо
А. А. Васильев пишет:
«Его греческий комментарий на Апокалипсис, первый, насколько известно, его схолии к Платону, Лукиану и Евсевию, ценное собрание писем, до сих пор не опубликованное, сохранившееся в одной из рукописей, хранящихся в Москве — все эти материалы показывают, что Арефа был выдающейся фигурой в культурном движении Х века».
Арефа, автор линии № 6, обращается к «древним авторам», среди которых — ни одного [86] выше линии № 6.
Теперь рассмотрим еще одну чудесную «историческую параллель», тем более, что она связана с литературой и фольклором.
В Х веке, при Македонской династии, особенно расцвела византийская эпическая поэзия, появились многочисленные народные песни, главным героем которых был Василий Дигенис Акрит. Напомним, что по-гречески слово Василевс значит «царь», прозвание же Дигенис можно передать как «рожденный от двух народов», — якобы отец его был арабом, а мать гречанкой. Акритами же — от греческого слова акра, граница, — назывались защитники крайних границ государства, которые пользовались полунезависимым положением от центрального правительства, вроде наших казаков.
86
Из перечисленных особо скажем о Лукиане. Писателей с таким именем известно два. Один — греческий софист и сатирик II века (линия № 7), второй — римский церковный писатель и мученик III–IV веков (линия № 6).
Эпический герой Василий Дигенис Акрит проводит всю жизнь в борьбе с мусульманами и апелатами. Апелатами, что первоначально означало «те, кто угоняет скот», затем «разбойники», назывались горные разбойники, эти, по словам А. Н. Веселовского, «удальцы, крепкие духом и мышцами, полуразбойники и полугерои», которые, не считаясь ни с императором, ни с халифом, разоряли страну того и другого. В мирные времена с этими разбойниками совместными усилиями боролись христиане и мусульмане, тогда как во времена военных действий каждая сторона стремилась заполучить поддержку этих опасных людей.
Об исторической же подоплеке этих событий Х века историки сообщают вот что:
«На основании разных намеков, которые можно найти в эпосе о Дигенисе Акрите, можно утверждать, что истинное событие, на котором основано повествование, произошло в середине Х века в Каппадокии и в области Евфрата. В эпосе Дигенис совершает великие подвиги и сражается за христиан и за империю. В его системе взглядов православие и Романия (Византийская империя) неразделимы. Описание дворца Дигениса дает хорошее представление о великолепии и богатстве, находимых во владениях крупных земельных собственников Малой Азии, по поводу которых так негодовал Василий II Болгаробойца. Как говорят, прототипом Дигениса Акрита был не христианин, а полулегендарный борец за исламскую веру Сайид Баттал Гази, имя которого связывается с битвой при Акроинионе».
Все это относится, напомним, к X византийскому веку, линия № 6. Но имя Дигениса «оставалось популярным» и позже мы вновь его встречаем на той же линии веков:
«Феодор
Эпос о Дигенисе Акрите сохранился во множестве рукописей, древнейшая из которых относится к XIV веку».
Так, прогулявшись по всей линии № 6, мы вернулись к XIV веку, и нашли опять базилевса Дигениса Акрита, и оказалось, что даже нет ни одной рукописи об этом герое, написанной ранее XIV века!
XV реальный век, эпоха окончательно краха Византии, захвата Константинополя турками, распадается в хронологии на VII и XI века.
А. А. Васильев пишет, что во всём, касающемся литературы и искусства, VII век:
«…является самой темной эпохой за все время существования империи. После многогранной деятельности предшествующей эпохи, творческая, созидательная деятельность кажется умершей полностью. Основной причиной творческого бесплодия этого периода являлись, как можно думать, политические условия существования империи, которая вынуждена была направлять все силы на защиту от внешних врагов. Персидское и позже арабское завоевание культурно развитых и продуктивных в интеллектуальном отношении восточных провинций — Сирии, Палестины, Египта и Северной Африки, арабская угроза Малой Азии и даже самой столице, аваро-славянская угроза Балканскому полуострову — все это создавало практически невозможные условия для любой интеллектуальной и художественной жизни. Неблагоприятные условия преобладали не только в провинциях, отторгнутых от империи, но и в тех, что продолжали являться ее частью.
За всё это время Византийская империя не имела ни одного историка. Только дьякон Св. Софии Георгий из Писиды… описал в гармоничных и правильных стихах военные кампании Ираклия против персов и авар».
Поэтический гений упомянутого тут Георгия из Писиды (VII век, линия № 7) был оценен в последующие века:
«В XI веке (опять линия № 7) знаменитого византийского ученого и философа Михаила Пселла даже попросили решить вопрос — „Кто был лучшим стихо-писателем — Еврипид (V до н. э., линия № 5) или Георгий Писида?“ Современный научный мир расценивает Георгия Писиду как лучшего византийского светского поэта».
Как видим, в традиционной трактовке Георгия Писиду за 1200 лет, прошедших от Еврипида и до его рождения, не с кем сравнивать. Может ли это быть? А в нашей трактовке между Писидой и Еврипидом — 200 лет.
Глянем, кто владел умами в это время, с кем дружили, с кем спорили философы и теологи. В предисловии к одному из житий VII века читаем:
«Чем могут помочь нам умствования философов Пифагора, Сократа, Платона и Аристотеля? (все — линии № 4–6). Что дадут песни нечестивых поэтов — Гомера, Вергилия, Менандра — читающим их? (все — линии № 4). Какую пользу, спрашиваю, принесут христианской семье Саллюстий, Геродот, Ливий, историки-язычники? (все линии № 5). Могут ли Гракх, Лисий, Демосфен и Туллий соперничать своим ораторским искусством с чистым и ясным учением Христа? В чем полезны нам причудливые измышления Флакка, Солина, Варрона, Плавта, Цицерона?»
В VII веке, как видим, не желают упоминать своих современников, здесь нет никого из «язычников», кроме как из древнегреческой и римской истории, да и то не выше линии № 5!..
Краткий обзор литературных событий темных и трудных лет VII века, сделанный А. А. Васильевым, показывает, что б'oльшая часть узкого круга византийских писателей этого времени происходила из восточных провинций, некоторые из которых были уже под властью мусульманских завоевателей. Ситуация — в точности подходящая для реального XV века с его военными кампаниями.