Другая половина моей души

Уильямс Гэрет Д.

— Чего вы хотите?

Джон Шеридан еще раз поглядел на Иванову и, наконец, решил ответить. Если это была какая-то минбарская хитрость, вроде наведенной иллюзии, он мог притвориться, что поддался на нее, чтобы перехитрить ее создателей. А если же это было какое-то исчадие ада, посланное, чтобы пытать его, то он должен принять свою участь. Он никогда в своей жизни не бежал от превратностей судьбы, и не собирался изменять своим принципам теперь.

Единственным затруднением было то, что, решив ответить на вопрос, он не знал, какой ответ ему следует дать.

— Что

вы имеете в виду? — произнес он, наконец. — Это довольно глупый вопрос, вы не находите? Тем более, в месте наподобие этого?

— Вы можете предложить более подходящее место? — отозвалась она с улыбкой. — Может быть, мы должны отправиться в Лас-Вегас, и я буду спрашивать вас там?

— Лас-Вегаса больше нет.

— Я знаю. Это по-настоящему грустно. Мне бы хотелось повидать его. Хотя бы один разок.

— Вы потеряли не так уж много, поверьте.

— Как скажете. Итак, капитан. Чего вы хотите?

— Почему вы спрашиваете меня об этом?

— Это важно. Очень важно. Чего вы хотите?

Шеридан рассмеялся. Это было абсурдно.

— Я хочу выйти из этой камеры. Неплохо для начала?

— Это действительно все, чего вы хотите? Я не могу поверить, что ваши стремления столь ограничены, капитан.

— Нет, конечно. Я просто… не уверен, как лучше всего ответить на этот вопрос.

— А вы попытайтесь.

Шеридан усмехнулся. Если даже эта женщина была демоном, то очень занятным.

— Я хочу возвратиться на «Вавилон». Я хочу возвратиться к моему экипажу. Я хочу оказаться в миллионах миль от этой планеты и от этого высокомерного, могущественного и безупречного Серого Совета. Я хочу, чтобы все минбарцы, что наводняют собой эту Вселенную, прекратили свое существование. Я хочу, чтобы они испытали то же, что довелось пережить нам. И нарнам я пожелал бы отведать горя, подобного нашему. После всего, что я сделал для них, они предали меня, так пусть же они настрадаются, пусть их планету разбомбят из космоса, а их народ поработят. И центавриане тоже, раз уж мы говорим об этом. Они стояли и смотрели, как мы сражаемся и гибнем, так пусть теперь гибнут и они. Я хочу, чтобы Земля вернулась к нам, прекрасная, как и прежде. Я хочу, чтобы моя жена вновь стала той женщиной, на которой я когда-то женился, а не той… той тенью, которой она стала сейчас. Я хочу снова прижать дочь к своему сердцу. И еще… еще я хочу большое ванильное мороженое, с шоколадной обсыпкой и в вафельном стаканчике. Я ответил на ваш вопрос?

Иванова рассмеялась. Очень мило, между прочим.

— Не думаю, что я могу чем-то помочь вам в том, что касается вашей дочери или мороженого, но посмотрим, можно ли решить все остальные проблемы.

Шеридан не смог удержаться. Он тоже расхохотался.

— Тем же способом, как вы здесь оказались? Вы — иллюзия.

— А может ли иллюзия сделать так?

Иванова шагнула к двери и слегка толкнула ее. Дверь раскрылась. Шеридан заморгал от залившего камеру света, а потом уставился на Иванову. Она протягивала ему руку.

— Мы идем? Или вы желаете оставаться здесь?

* * *

Деленн

поняла, что вошел именно Драал, еще до того, как тот начал говорить. За годы, проведенные вместе, она научилась узнавать звук его шагов. Это был очень приятный звук. Он напоминал ей об отце.

— Ты снова работаешь. Полагаю, Деленн, я не должен удивляться этому. В конце концов, ты ведь никогда не слушалась меня, будучи ребенком, зачем же тебе начинать слушаться сейчас, м-м-м?

Она с улыбкой повернулась к нему.

— Должно быть, старый друг, я для тебя была ужасным испытанием. Представляю, каково было быть обремененным такой непослушной девчонкой!

— Испытание? Даже, я бы сказал, вызов. Я никогда не встречал никого с такой жаждой знаний, какая свойственна тебе, и, надо сказать, она частенько заводила тебя… в странные области.

Он замолчал и поглядел на нее тем глубоким, изучающим взглядом, который был так характерен для него.

— В чем дело, Деленн? Тебя что-то беспокоит.

Она знала, что лучше не лгать своему старому учителю, лучшему другу своего отца.

— Я… Я полагаю, что мне удалось обнаружить кое-что, старый друг. Нечто такое, что заставляет меня трепетать с головы до пят. Я надеюсь… Я молюсь, чтобы оказалось так, что я была не права, но мне кажется, что это так и есть.

— Это нечто касается землянина по имени Шеридан? О, не удивляйся так, Деленн. В Совете еще остаются кое-кто из тех, кто все еще прислушивается к трясущемуся старику-учителю и время от времени скармливает ему скудные крупицы информации. Вполне достаточные, чтобы заставить мой ум работать. Старкиллера держат в этом здании, Деленн, и я нахожу тебя здесь же, ты с головой погружена в работу и изучение чего-то, хотя тебя никто не заставляет этим заниматься. Так что же там, с этим землянином?

— Он… Я не знаю, как лучше всего сказать это, мой старый друг. В его глазах такая ненависть, такой… дар разрушения. Это одновременно пугает меня и… странно обнадеживает. Мне почему-то кажется, что я знаю его уже очень долго. Может быть, он тот самый Единственный, о котором говорят пророчества, Единственный, которому суждено вести нас в бой против возвращающейся Тьмы.

— А может быть, он всего лишь массовый убийца. Мне думается, что некто, наподобие его, гораздо лучше подошел бы для того, чтобы служить Тьме, нежели чтобы возглавлять силы, противостоящие ей.

— Именно это я и должна узнать. На чьей он стороне? Тот ли он Единственный, о котором было сказано? В нем заложены огромные… возможности, и нужно сделать так, чтобы они реализовались на нашей стороне. Если его удастся привлечь к нам, он может стать крайне ценным союзником.

Она хотела сказать кое-что еще, но заколебалась. Она поняла, что Драал заметил это и заподозрил ее в том, что она что-то умалчивает, но даже Драал был не в силах предположить такого. Она полагала, что Старкиллер Шеридан, человек, которого боялись и ненавидели во всей Минбарской Федерации, обладал душой минбарца.