Другая сторона доллара

Макдональд Росс

— Как ты можешь судить об этом только по голосу?

— Это был отец Томми, мистер Хиллман.

Я сел и с минуту не мог ничего выговорить. Африканские маски на освещенной солнцем стене строили мне рожи.

Стелла со встревоженным лицом подошла ко мне.

— Мне не надо было говорить? Вообще-то я не сплетница. Только я чувствую себя в ее доме, как шпионка.

— Ты поступила правильно, но не говори больше никому.

— Ни за что. — Выложив все начистоту, она успокоилась.

— Они по-дружески

разговаривали, Стелла?

— Не совсем. Я не видела их самих, потому что осталась в комнате, чтобы они не увидели меня. Она не была довольна, что он пришел сюда, это я точно могу сказать, но они разговаривали интимно.

— Что ты имеешь в виду под этим словом?

Прежде чем ответить, она подумала.

— Ну, так, будто понимают друг друга с полуслова. И не было такой, знаете, формальной вежливости.

— Что же они говорили?

— Вы хотите, чтобы я пересказала их разговор слово в слово?

— Да, с того момента, как он вошел.

— Я не слышала всего. Во всяком случае, когда он вошел, она сказала: «Я думала, у тебя больше благоразумия, Ралф». Она называла его на «ты» и по имени. Он ответил: «Мне не до благоразумия. Положение совершенно отчаянное». Я не знаю, что мистер Хиллман хотел сказать.

— А что предполагаешь?

— Томми и вообще все. Но тут было что-то большее. Он сказал: «Я думал, ты сможешь уделить мне немного внимания». Она ответила, что она вся — внимание, а он сказал, что она тяжелая женщина, и затем что-то сделал, я думаю, попытался ее поцеловать, а она сказала: «Не надо этого».

— Она сказала это сердито?

Стелла посмотрела на потолок и, казалось, вся обратилась в слух.

— Нет, не очень. Только не заинтересованно. Он сказал: «Кажется, я тебе совсем не нравлюсь». Она ответила, что этот вопрос уже давно исчерпан и она не думает, что сейчас время возвращаться к нему, тем более что у нее гость. Он сказал: «Почему ты сразу не сказала об этом? Там мужчина?» Потом они стали говорить тише и через некоторое время ушли завтракать.

— У тебя хорошая память...

Она без всякой гордости согласилась.

— Это помогает мне в школе, но не всегда удобно. Я ведь помню не только хорошее, но и дурное.

— А разговор, который ты слышала утром, тебе показался дурным?

— Да. Не знаю почему, но он напугал меня.

Он напугал и меня. Хорошее дело — узнать, что именно Хиллман, возможно, и был тем близким мужчиной с двадцатилетней Сюзанной. В разной степени, но они оба беспокоили меня. Особенно Сюзанна, так как именно через нее я собирался продолжить свое расследование. На данном этапе все стало зависеть от нее. Сейчас расследование представляло собой запущенную в ход машину, и никто не знал, как ее остановить. И надо признать, что я не стал бы ее останавливать, даже если бы знал как. Это уже было выше моих сил.

— Покажи

записку, которую оставила тебе мисс Дрю.

Стелла принесла из кухни записку, нацарапанную карандашом на фирменном бланке: «Дорогая Стелла, я вышла позавтракать и скоро вернусь. Содержимое холодильника в твоем распоряжении. С. Дрю».

— Ты что-нибудь ела? — спросил я Стеллу.

— Выпила стакан молока.

— И еще съела вчера вечером шницель. Ничего удивительного, что ты так выглядишь. Сейчас пойдем завтракать. Это как раз то, что тебе нужно.

— Хорошо, спасибо. А потом?

— Я отвезу тебя домой.

Она повернулась и пошла к стеклянной двери, которая выходила во внутренний дворик. Наверное, ей надо было побыть одной и о чем-то подумать. На улице небольшой ветерок шелестел в кронах растущих во дворике миниатюрных пальм. Вернулась Стелла какая-то обновленная, словно на нее подействовали солнечные лучи и ветер.

— Я согласна, что мне надо ехать домой. Я не могу волновать маму.

— Ты добрая девочка. Позвони ей и скажи, что уже едешь.

— Я позвоню, если вы не станете слушать, — ответила она, обдумав мое предложение.

— Как я узнаю, что ты говоришь?

— Я никогда еще не лгала вам, — сказала она с чувством, — потому что и вы ни разу не обманули меня даже для моей же пользы.

В первый раз за все утро она улыбнулась. Думаю, и мне стоило улыбнуться, хотя утро было из рук вон плохим.

Я отправился в большую изысканную ванную комнату с синими ковриками на полу и с удовольствием принял душ. Затем, разыскав в шкафчике среди косметики лезвие, побрился. На день у меня была запланирована целая серия важных встреч, но их еще надо было добиться.

Стеллу я застал в комнате, на щеках ее гулял румянец.

— Я позвонила домой. Думаю, нам не стоит завтракать, поедем прямо туда.

— Мама очень волновалась?

— Я разговаривала с папой. Он обвиняет вас. Извините меня.

— Он прав, я виноват. Я должен был отправить тебя домой еще вчера ночью. Но мне необходимо было кое-что сделать.

«Получить еще одного мертвеца», — с горечью подумал я.

— Нет, это я виновата, — заговорила она. — Но я хотела наказать их за обман насчет Томми, меня и машины.

— Я рад, что ты понимаешь это. Отец очень расстроен?

— Очень. Он говорил даже о школе в «Проклятой лагуне». Но он, конечно, говорил не всерьез. — Однако тень пробежала по ее лицу.

Через час мы ехали по направлению к Эль-Ранчо. Неожиданно для себя самого я свернул с шоссе на дорогу, ведущую к «Проклятой лагуне». Мы подъехали, машина прошла автоматическое устройство, ворота поднялись.

— Вы не намерены оставить меня здесь? — тоненьким голоском спросила Стелла.

— Конечно, нет. Мне надо задать вопрос одному человеку.