Другая точка...зрения
Шрифт:
Маркицкий поколебался немного, потом небрежно махнул рукой:
– Ответь. Я подержу твой телефон, - он приблизился, вытащил мобильник из моей затёкшей ладони , поднёс его к моему уху, нажал кнопку.
– Да, - ответила я как можно спокойнее.
– Глаша, он рядом? Просто отвечай: да или нет.
– Да.
– Сейчас он тебя ничем не обидел?
– Нет.
Услышала вздох облегчения, потом слегка приподнятый голос:
– Родная моя, потерпи ещё немного, хорошо? Я приложу все усилия, чтобы вытащить тебя!
– Да , -улыбнулась я, а сама
Видимо, слишком чувственной и нежной была моя улыбка, адресуемая Карпову. Маркицкий резко отдёрнул от моего уха телефон и отпрянул с недовольной гримасой:
– Поговорили, хватит! Слышь, ты, Карпов! Сейчас вот сделаю с твоей подружкой всё, что мне заблагорассудится! – начал угрожать он.
Я услышала, как Стас насмешливым тоном ответил:
– Да, ты только и можешь над беззащитными женщинами издеваться. А со мной, как мужик с мужиком, по-честному: один на один, подраться слабо? На самом деле, Глафира тебе не нужна. Ты же просто хочешь своё ущемлённое самолюбие потешить. Пусти меня в квартиру! Ты, вроде, благородных кровей? Или врал: на самом деле - нищебродище? (Карпов не стал учтиво с ним расшаркиваться, сказал гораздо грубее)
Стасик знал, чем зацепить и попал в самое больное место! Маркицкий считал себя аристократом в котором-то поколении и хотел, чтобы и другие его уважали и считались с ним. Он взвился, с размаху бросил телефон на диван, чуть не бегом помчался к двери.
– Ты, мент поганый! Я тебе покажу!
– вновь пригрозил он, но дверь открывать не стал, увидев в глазок, что за Карповым на изготовку стоит несколько человек в масках с автоматами, - Я на кухне открыл газ, попробует кто-то выстрелить – дом на воздух взлетит!
– это уже было адресовано тем бравым ребятам. Полковник им предупредительно поднял раскрытую ладонь.
– Стасик, не балуй! – засмеялся Карпов, - Не зли меня: освободи заложницу, сдайся по-хорошему! Тогда я сам, лично, похлопочу о снисхождении для тебя.
– Не будет этого! Сейчас всех взорву, на хрен! – заверещал Маркицкий. Крышу у него слегка сорвало от собственной значимости.
А Стас продолжал гнуть свою линию:
– Маркицкий! Ты мне в террориста не играй, понятно?! Я прекрасно знаю, что ты слабак, но не дурак: себя ты взорвать не захочешь. Ты слишком любишь жить в своё удовольствие. Так не лишай себя ещё одного удовольствия: ты же хочешь надо мной поглумиться? Я предоставлю тебе эту возможность. Меняю себя на заложницу! – предложил полковник.
– Можешь делать со мной всё, что хочешь – я буду без оружия!
– он вытащил из-за пазухи пистолет, показывая Стасу, наблюдающему в глазок, отдал его стоявшему рядом Воронову.
– Пусти меня в квартиру!
Маркицкий опять засомневался, но уж слишком велик для него был соблазн поиздеваться над моим Стасиком. Я сидела тихо-тихо, как мышка. Прислушиваясь, ловила из разговора их каждое слово. А ещё я очень переживала за Карпова и за себя, а ещё за нашего с ним малыша.
«Господи, пусть всё будет хорошо!» -
Потом услышала, как Маркицкий выкрикнул через дверь очередную угрозу взорвать «пояс шахида», после соблаговолил:
– Заложницу не отпущу: это моя дополнительная страховка! А ты, Карпов, можешь зайти!
Скрипнула входная дверь. Через пару секунд в комнату, в расстёгнутом пальто и с поднятыми руками ( Маркицкий, видимо, обыскивал его на предмет наличия другого пистолета) ворвался Карпов. Глаза у него были такие отчаянные! Он бросился ко мне:
– Глаша, ты в порядке?!
Я кивнула:
– Милый, не беспокойся!
Стас хотел уже развязать меня, но наш «террорист» ему не позволил, оттолкнул полковника на диван, злобно посмотрел на него, вытащил из кармана какую-то вещицу с красной кнопкой:
– Не подходи к ней! Сейчас я на кнопочку нажму, и все вместе отправимся в рай!
– Ну, кто-то в рай, а нас с тобой туда точно не пустят! – глядя на него, усмехнулся полковник.
Ситуация, казалось, забавляла его. Вот это выдержка!
Маркицкий нашёл у Карпова в кармане пальто наручники и застегнул их у него на запястьях.
Я приуныла. Но, странная покорность Карпова меня насторожила: значит, так надо! Он знает, что делает! Не из таких переделок выбирался! – об этом я только могла догадываться.
А мне жутко захотелось есть. Нервы сдали, таки! Я сказала Маркицкому, что сейчас упаду в обморок от голода. В это время на работе у меня уже заканчивался обед!
– Глафира, ты в своём репертуаре! Есть она хочет. Кто про что, а вшивый про баню! – весело засмеялся Карпов.
Ох, хорош мой полковник: глаза зелёные, озорные; уже родная, но слегка нахальная, улыбочка со щербинкой! Я залюбовалась, не смогла удержаться. Стас перехватил наши взгляды, нахмурился, сжал губы в узкую полоску. Он пошёл на кухню, открыл холодильник.
А Карпов рванулся ко мне.
– Глаша, ничего не бойся! Всё будет хорошо! Я постараюсь уговорить его сдаться! Он же не дурак, лишний срок себе добавлять не захочет! – горячо шёптал мне Стас, не забывая при этом нежно целовать меня в щёку, а сам пытался развязать мои связанные руки. Успел ослабить узел на верёвке. Услышав шаги, переместился обратно на диван. Я уже подумала, что он бы давно мог открыть входную дверь, впустить группу захвата. Но, раз Карпов не сделал этого, значит, в этом не было нужды. У него своя стратегия и тактика.
Маркицкий принёс ложечку и баночку сладкого творожка с зелёной обёрткой, протянув руку, показал:
– Будешь?
– Буду! Развяжи мне руки или уже сам меня корми, - улыбнулась я.
Стас пожевал губами, вздохнул:
– Что ж, с удовольствием покормлю! Соскучился я по тебе! – оторвал серебристую фольгу с банки и начал меня кормить с ложечки. Краем глаза я видела, как напряжённо Карпов наблюдает за Маркицким. Баночка скоро опустела.
– Теперь я хочу пить! – потребовала я.
– Сейчас принесу, - Стас пошёл на кухню, принёс стакан воды. Я попила.