Другая точка...зрения
Шрифт:
– Понятно! – он ласково погладил меня.
– Да, что тебе понятно?!
Забыв про всё, я бросилась ему на шею. Обхватила крепко-крепко, взахлёб принялась целовать его. Неприлично? Пусть! А вдруг его, не сегодня-завтра, убьют, и я никогда не смогу испытать радость близости с ним! Эгоистично? Да, но это было выше моих сил! Терпеть, стесняться себя и людских разговоров, ради приличия отказывать себе и ему в такой малости: заняться любовью. Он меня не любит? Неважно! Я не претендую на него, на его свободу. Но, раз сегодня он со мной, пусть всё будет!
Меня уже ничего не могло остановить. Страсть затмила разум. Я, совсем уже бесстыдно, положила руку на его «достоинство», дотронулась и стала осторожно гладить, ласкать его ладонью, с удовлетворением отмечая, как его мужское естество обретает форму, увеличивается под моей рукой.
От неожиданности
– Т-ты чего?
Он отшатнулся, вскочил с дивана, увлекая за собой. Схватил меня за плечи, буравил своим недоверчивым горящим взглядом. Мы стояли и смотрели друг на друга. Я попыталась объяснить свой порыв:
– Стас, мне очень стыдно, но я не могу так больше! Знаю, что поступаю эгоистично. Мне ничего от тебя не надо. Только, будь со мной, пожалуйста! Я хочу испытать ЭТО с тобой. Сегодня, сейчас!
Карпов сверкнул на меня своими глазищами, его грудь высоко вздымалась, он взволнованно, прерывисто дышал, руки вцепились в мои плечи, а желваки на скулах ходили ходуном.
– Ты меня хочешь? – строго спросил он.
– Да! – кивнула я, отчаянно глядя в его глаза.
– Ты точно этого хочешь? Не раскаешься потом?
– Нет, не раскаюсь! – ответила я, - Только, прости! Разреши мне не имитировать оргазм, если я его не буду чувствовать.
На что Стас улыбнулся, откровенно глядя в мои глаза, ответил:
– Девочка моя! Тебе ничего не придётся имитировать! Ты почувствуешь это!
Только и я тебя кое-о -чём попрошу!
Я внимательно его слушала.
– Не царапаться и не кусаться, хорошо? А то женщины думают, что чем больше они царапаются, тем, считается, страстнее женщина, и мужчинам это доставляет бОльшее удовольствие. Может, и есть любители – мазохисты, которых с этого прёт. Как вцепятся когтями своими! А кому приятно потом с разодранной спиной ходить? Да и ногти редко чистыми бывают. И шрамы после заживают очень болезненно и долго. Я этого очень не люблю, - поморщился он.
ЧуднО! Карпов словно пытался отговорить меня, или дать мне ещё раз осознать разумность и необходимость моего желания. Куда там! Меня уже всю трясло: то ли от волнения, то ли от страха. Я боялась саму себя: впервые так отчаянно бросилась в омут с головой, совсем не думая о последствиях! А , может, меня трясло от желания? Этот мужчина, такой необычный, порою странный и даже страшный! Карпов манил меня. Как свет лампы манит к себе маленького наивного мотылька, летящего на яркий свет, сначала согревая его нежным теплом, а потом безжалостно сжигая тоненькие невесомые крылышки, лишая жизни. Я, наверное, пожалею, что связалась с ним, но, не сейчас!
Почему-то мне вспомнилась фраза: «Жребий брошен, Рубикон перейдён, мосты сожжены.»
И, сжигая последний «мост», я сказала:
– Карпов, я очень не хочу потерять тебя! – прильнула к нему, обвила его шею руками, потянулась к нему за поцелуем.
Мужчина охнул, сжал меня в своих объятьях с такой силой, впился в мои губы с такой страстью, что я невольно затрепетала. Его глаза сверкали. Он легко меня подхватил и, подсадив на себя, понёс в полутёмную спальню. Я крепко держалась за его шею и плечи. Там он осторожно наклонился, не отпуская меня из рук, откинул одеяло в сторону. Потом опустил меня на широченную кровать, головой на подушку. Моментально уцепился за узел на пояске, развязал его, вытащил меня из халата, отбросив его за ненадобностью. Простыня была шёлковой, гладкой и прохладной. Я вздрогнула, когда прилегла на неё. По телу побежали мурашки. Я зябко обхватила себя за плечи. А он стоял и жадно, не отрывая взгляда, смотрел на меня, почти обнажённую, снимая с себя ненужную рубашку, затем штаны, бросил всё это на пол. Остался в трусах, но через пару секунд снял и их, оставшись в костюме Адама. Как он был красив! Я любовалась безупречно сложенным телом, уже не смущаясь и не краснея от стыда, а вновь загораясь от желания.
Стас приблизился к кровати, затем осторожно лёг рядом со мной. Его тело излучало такое тепло, что я захотела, чтобы он накрыл меня собой. И он, словно читая мои мысли, сделал это. Меня, прямо-таки, обдало горячей волной! Его руки заскользили по моему телу, изучая и лаская его. Он впивался в мои губы без устали: то нежно и ласково, то горячо и властно, очень настойчиво и требовательно, раздвигая их языком, подчиняя себе, явно доминируя. И я подчинялась, отвечала ему так же нежно и пылко, со всей страстью, на какую только была способна. А потом он спустился ниже, на шею и плечи, потом ласкал грудь.
Стас посмотрел на меня вопросительно. Я, с милостивой улыбкой , посмотрела в его глаза. Он улыбнулся, слегка лукаво, немного снисходительно: всё так, как должно было быть!
Затем , слегка отстранившись, осторожно потянул за резинку с обеих сторон. Я прогнулась, немного приподнялась, сгибая ноги в коленях, облегчая ему задачу. Он освободил меня от ненужной одежды. Теперь мы с ним были как Адам и Ева. Стас ладонью коснулся моего лобка, запустил пальцы в кудрявую поросль , и начал гладить, наслаждаясь и тихо постанывая от удовольствия.
А потом губами прошёлся вдоль моего живота. Его язык, дразня и возбуждая моё разгорячённое тело, вновь влажно и дерзко касался моей кожи. Стас немного сдвинулся вниз, держа меня за бёдра, Его пальцы чутко скользили, лаская и поглаживая их. Он осторожно взялся за мои колени, слегка развёл мои ноги в стороны, ласково погладил мои подживающие «трофеи» от шеста, потом широко провёл по всей внутренней поверхности одного бедра, потом другого.
– Глашенька, дай я тебя побалую!
– вдруг сказал он, раздвинул мои ноги шире, пристроился между моих бёдер. Я, испугавшись чего-то, дотянулась и невольно закрылась от него ладонью.
Господи! Всё было словно первый раз! Впервые мужчина так внимательно относился ко мне. Я чувствовала себя совсем неуверенной, неопытной школьницей в руках умелого и опытного любовника, несмотря на печальный опыт с бывшим женихом.
Стас приподнялся ко мне, дотянулся до моих губ нежным, сладким поцелуем. Я расслабилась, а он аккуратно, пальчик за пальчиком, открывал меня, убирая мою ладонь с промежности. Я попыталась прикрыться снова. Тогда он бережно взял мою руку в свою, успокаивая меня этим прикосновением. Наши ладони соединились, пальцы переплелись. И я вдруг доверилась ему, обняла его другой рукой, позволяя делать с собой всё, что он хочет. Наши тела были так близко! Он, нависая надо мной, касался меня своим телом и возбуждённым естеством. Опираясь на локоть, спустился вниз. Пристроился между моих бёдер, дотронулся губами промежности, затем страстно покрыл поцелуями. Я замерла от нахлынувших ощущений. Тогда, не давая мне опомниться, мужчина влажно коснулся меня языком. Он ласкал меня, то касаясь бутона страсти, то настойчиво проникая внутрь, заставляя изнывать от уже нестерпимого желания. Я не могла больше терпеть: не сдерживая стоны, выгибалась ему навстречу, приподнималась и выворачивалась, как можно шире, предоставив ему полную свободу действий. Стас был возбуждён до предела. Он сжимал ладонями мои ягодицы, приподнимал их, глубоко погружаясь в мою плоть языком. Но, мне-то хотелось, чтобы он проник в меня по-настоящему! Я взяла его за подмышки, подтянула к себе. Он радостно улыбался, позволяя мне немного своевольничать. Его губы вновь впились в мои губы. Потом он отстранился от меня, приподнялся, дотянулся до прикроватной тумбочки, достал какую-то баночку, открыл её, загадочно улыбнулся: