Другая точка...зрения
Шрифт:
– Слушай, мама моя интересовалась: когда мы к ней в гости придём? Давай сегодня, а? Формальности закончим и можно сходить к ней. Как раз, времени ещё вагон остаётся, - он коротко вопросительно смотрит , потом переводит взгляд на дорогу.
– Я никуда не тороплюсь. Можно и сходить. Только уговор: раз уж мы друзья, в гостях меня не лапать!
– Только в гостях? – с придыханием интересуется он, бросая на меня лукавый, озорной взгляд.
Началось! Подполковник…ой, полковник уже… в своём репертуаре…
Формальности, как их назвал Стас, были
– Пусть в базе будут! Вдруг я собираюсь совершить какое-нибудь преступление?
На меня серьёзно посмотрели. А Карпов иронично усмехнулся:
– Эта может! Фира, смотри, дошутишься!
Я надула губы:
– В отличие от Вас, господин полковник, я законопослушная гражданка!
– Ладно, гражданка! Пошли уже, пора! – он за руку утащил меня из «Пятницкого».
Мы отлично поужинали у Натальи Николаевны, попили чаю с пирогом. Сидели и разговаривали. Было душевно. Наталья Николаевна вновь расспрашивала меня о родителях, о том, как они относятся к Стасику.
– Он им очень нравится! А с тех пор, как он спас моего папу – особенно!
– Ох, Стасик! А я-то и не знаю ничего! Ты у меня герой, оказывается!
– Да, герой! – подтвердила я, тихонько шепнув ему в самое ухо: «Любовник»
При этом, нечаянно ухо задела губами. Эх, как мой полковник заволновался! Задышал неровно, а руки - аж, затряслись. Он натянуто улыбнулся, и я почувствовала сзади, как его рука медленно ползёт по моей спине и обхватывает меня за талию, крепко прижимает к себе. Он шепчет уже мне в ухо:
– Провокаторша!
– и нежно целует в щёку.
Мама Наташа смотрит на нас с доброй улыбкой. Радуется за нас. Мне не хочется разочаровывать её. Пусть думает, что у нас идиллия. Я вздыхаю, кладу голову Стасу на плечо, обнимаю его за пояс. Боже, как хорошо мне сейчас! Хоть, на минуту, да мой. Ой, мама моя! Чувствую у него подступающее желание. Отстраняюсь от него. Под предлогом посещения туалета, сбегаю с уютной кухни. В коридоре прихожу в себя. Слегка остужаю пылающие щёки под краном в ванной. Следом за мной шаги. Знаю, что Стас. Господи! Дай сил удержаться! Дверь в ванную открылась…
Смотрю в зеркало, мОю руки, потом вытираю их полотенцем. Он зашёл, стоит позади меня. Лицо взволнованное, дыхание резкое, сбитое. Смотрит на меня в зеркале, а тронуть не решается. Но, в глазах такой огонь, страсть сумасшедшая! Я испугалась даже: сейчас меня прямо здесь отымеет! А он уже и руки к моим плечам тянет. Обхватил меня крепко-крепко, слегка наклонился, прижался своей щекой к моей щеке, шепчет мне:
– Глаша, Глашенька, солнышко моё! Будь моей! Сегодня, сейчас!
Я в его руках таю, а в мозгу лихорадочно бьётся мысль, что я ему опять на раз нужна.
Сразу же выдаю ему:
– Стас, только сегодня? И кем твоей: любовницей, наложницей,
– да, я резка, а как иначе-то?
– О, наложницу хочу! – прозрачная зелень его необыкновенных глаз заискрилась, в уголках появились небольшие морщинки - улыбается. А его «достоинство» скоро мою шерстяную юбку проткнёт!
Я на полном серьёзе призналась ему:
– Стас, я не могу делить с другой женщиной любимого мужчину. Это выше моих сил!
Как я ни пыталась сдержаться, слёзы покатились по щекам. Отчаянно посмотрела в его глаза в холодном зеркальном стекле. Он посмотрел на меня странным взглядом, сжал сильнее в своих объятиях, опять его щека была рядом с моей. Он, буквально, простонал:
– Да что ж ты влюбилась-то в меня, дурочка! Сейчас бы никаких проблем не было: трахались бы и не морочились!
– Вот такая дурочка, что поделать?
– я всхлипнула.
– Глаша, я не про то совсем! Никакая ты не дурочка. Слышишь, не плачь! – он повернул меня к себе лицом , прижал к своей груди, вздохнул глубоко, - Ты хорошая, очень хорошая. Это я такой-сякой! Меня уже не переделать. Ну, не гожусь я для семейной жизни! Пойми ты: с моей-то работой мне и самому порой несладко, кошку или собаку даже не завожу – боюсь, сдохнет, пока я на работе! А тебе каково будет? Сбежишь, ведь, через месяц-другой!
– Не сбегу! Ты жил у меня – тебе разве было плохо? – я обняла его за пояс.
– Нет, мне было очень хорошо! Я ещё какой эгоист: делаю только то, что мне хочется!
– улыбнулся он, зарываясь носом в мои волосы, вдыхая их запах.
– Стас, мне очень стыдно, что я предлагаю себя в качестве … как это называется?… сожительницы, что ли? Я понимаю: ты ценишь свою свободу. Но, я ведь не требую от тебя штампа в паспорте.
– Правда?
– он приподнял моё лицо за подбородок, внимательно посмотрел в мои глаза, будто искал в них что-то.
– Правда, - я не отводила заплаканных глаз. Он аккуратно, тыльной стороной ладони, стёр с моих щёк слезинки.
– А верности ты от меня не потребуешь? Будешь опять страдать, плакать после того, как в очередной раз застукаешь меня с очередной любовницей?
– Зачем тебе будут нужны любовницы? Разве я не смогу ублажить тебя так, как они?
– Детка, для этого нужно иметь опыт!- усмехнулся Стас.
– Я научусь! Ты меня научишь.
– Мм, об этом я не думал. Интересная мысль! – засмеялся он.
Мы услышали шаги за дверью, осторожный стук:
– Ребята, вы здесь?
– Да, мам, здесь! Глаше немного нехорошо стало!
– не моргнув глазом, соврал Стас.
– Может, врача вызвать? – забеспокоилась пожилая женщина.
– Нет, не надо! Всё уже прошло! – откликнулась я, - Стас, так неудобно! Мама нас ждёт, а мы тут! – я совсем засмущалась, опять порозовела щеками.
– Как ты хорошо сказала: мама! – улыбнулся он, - Ладно, пойдём! А-то, действительно, неудобно! Ещё подумает, что мы тут сексом занимаемся!
– Карпов игриво подмигнул мне.