Другая заря (Новый рассвет)
Шрифт:
Бэннер сидела как каменная и очень надеялась, что Джейк ощутит ее невыразимую ненависть, растекавшуюся по жилам с каждым ударом сердца.
Она снова поставила себя в дурацкое положение, но это в последний раз. Она больше не даст повода унижать себя. Дружбе между ними пришел конец. Она будет говорить с Джейком только о делах на ранчо и только тогда, когда это необходимо. Он больше не будет есть у нее на кухне. Она будет оставлять ему поднос на веранде. Будет кормить его как щенка, давая еду, но не разделяя с ним трапезу…
– Как
– Я бы выпил что-нибудь покрепче, – ответил Джейк, сурово сжав губы.
Росс усмехнулся в усы.
– Я так и думал. Кроме того, мне надо с тобой кое о чем поговорить.
– Ох, – простонала Лидия. – Не надо сегодня о делах. Ты пропустишь весь вечер.
Росс протянул к жене руки, прижал к себе и звонко поцеловал в сердито сложенные губы.
– Хочешь пари? Я попозже устрою вечер для тебя и для меня.
– Не кричи так, пожалуйста, и выпусти меня. Люди смотрят, – запротестовала Лидия, но щеки ее порозовели, а глаза вспыхнули, как у мужа. Поцеловав Лидию еще раз, Росс отпустил ее и похлопал Джейка между лопаток.
– Пойдем, – позвал он и, обняв приятеля, не убирал руки, пока они шли через двор к дому.
– Одно слово, мужчины! – воскликнула Лидия, лицо которой все еще оставалось сердитым. Но когда она повернулась к дочери, на нем засияла улыбка. – Ты прекрасно выглядишь, дорогая.
– Спасибо, мама. – Слышать это было приятно. Джейк никогда не делал Бэннер комплиментов. Его безразличие злило ее сильнее, чем она могла допустить, и это само по себе раздражало. – Здесь так красиво. Ты, как всегда, похлопотала от души.
– У меня было много помощников. Ма и ребята.
«Ребятами» Лидия называла Ли и Мику.
– А где они? Я так по ним соскучилась, хоть и не понимаю почему.
Лидия улыбнулась и тронула безукоризненно уложенные волосы дочери. Бэннер высоко зачесала их, оставив тонкие вьющиеся пряди на щеках и шее. Темные кудри обвивала зеленая лента под цвет платья.
– Они тоже скучают, хоть и ни за что на свете не признаются.
– Конечно, им некого стало изводить.
– Здесь все твои подруги, – ласково сказала Лидия, понимая, как трудно Бэннер в первый раз встретиться с ними. – Вон они, собрались под пеканом.
– Пойду с ними поговорю. – Бэннер успокаивающе пожала руку матери.
– Желаю хорошо повеселиться.
Бэннер кивнула и пошла сквозь толпу, сияя улыбкой, раскланиваясь направо и налево, всем своим видом показывая, что происшествие с Грейди отнюдь не разбило ее сердца. Позор на нем, а не на ней. Пусть все это поймут. Она гордо держит голову.
– Джорджи, Би, Дови, привет, – окликнула она группу девушек, одетых в летние платья пастельных тонов. Когда Бэннер в ярком травянисто-зеленом наряде приблизилась к ним, они словно поблекли.
– Бэннер! –
После короткого обмена любезностями начались сплетни об общих знакомых. Бэннер не виделась с подругами несколько недель и была не в курсе последних новостей. Когда ее спросили, правда ли, что она теперь живет на ранчо, она утвердительно кивнула и принялась описывать свою жизнь гораздо более красочно, чем было на самом деле.
Но девичий интерес к огораживанию, коралям и скрещиванию быстро угас, и разговор пошел о помолвках, свадьбах, чаепитиях, детях и фарфоровых сервизах. Болтовня скоро надоела Бэннер, и она спросила себя, неужели раньше и она была такой же пустой и близорукой.
Извинившись, Бэннер покинула подруг и незаметно приблизилась к Ли и Мике, которые стояли, опершись о дерево. Не подозревая, что она находится в пределах слышимости, они говорили о гораздо более интересных вещах, чем юные леди.
– Думаешь, она дает?
– Еще бы. По глазам видно. Глаза всегда их выдают.
– А Лулу Бишоп?
– Гм… Не знаю. Может быть, и нет. Слишком боится мамаши.
– Да, но я слышал, что она, когда целуется, открывает рот.
– Кто тебе сказал?
– Парень, который работает в лавке ее отца.
– Тот, с индейских территорий?
– Ага. Думаешь, врет?
– Может, и врет.
– А Бонни Джонс…
– Сиськи что надо, а? Большие и спелые, как дыни. – Мика локтем стукнул Ли в бок, и оба затряслись от смеха. – Держу пари, на вкус они тоже сочные.
– Я их однажды трогал, – похвастался Ли.
– Ври больше, – фыркнул Мика, выпрямляясь и вызывающе глядя приятелю в лицо.
– Ей-богу.
– Когда?
– Года два назад. Уже тогда они были – с ума сойти. Мы стояли рядом в церкви, на празднике для молодежи в честь Четвертого июля…
– В церкви! – вполголоса сказал Мика. – Опять врешь?
– Ничуть! Ты тоже должен был пойти.
– У меня был понос, и Ма меня не пустила. Так как получилось с Бонни?
– Мы удрали от остальных. Знаешь то место на реке, где пороги? Она наклонилась над камнями, потеряла равновесие и чуть не упала в воду. Я протянул руку, чтобы удержать ее, и невзначай дотронулся до них.
– Врешь.
– Честное слово.
– А она что?
– Покраснела и одернула платье. Сказала: «Ли Коулмэн, смотри внимательнее, куда тянешь руки». А я ответил: «Смотрю, милая Бонни, смотрю. Смотрю прямо на них , сама видишь».
Мика хихикнул.
– И что потом?
Лицо Ли поникло.
– Потом из кустов появился учитель воскресной школы, он сгонял всех на фейерверк. Черт, если бы мы побыли с Бонни наедине еще минуту, уж точно был бы фейерверк. – Он бросил на землю кусок коры, который отколупнул от дерева. – Я слышал, она выходит замуж за парня из Тайлера. Скажу тебе, его ждет веселенькая брачная ночь.