Другая женщина

Лебедева Оксана

Я вдарила мужчине в бок. Вот теперь уже попыталась высвободиться, потому что совершенно точно понимала, что начинаю сдавать позиции. Но Марк не позволил. Он только крепче прижал меня к себе, лишая всякой возможности сопротивляться.

– Это претензии?

– Нет, разве что только небольшая обида и упрёк, - мужчина усмехнулся, как всегда широко и до жути заразительно. Правда, уже через пару секунд его лицо стало более чем серьёзным.
– Вчера я случайно подслушал твой разговор...с сестрой.

Вот теперь и мне расхотелось улыбаться. Я всё-таки отстранилась от мужчины, чувствуя, как внутри поднимается какая-то пока ещё слабая тревога.

– Как это, подслушал? Ты ведь спал?

– Спал, - Марк утвердительно кивнул, нахмурившись.
–

А потом мне в туалет приспичило, только я его не сразу нашёл. Сначала до кухни дотопал, невольно услышал пару фраз...ну и короче как-то сразу протрезвел.

Не трудно было догадаться, какие именно фразы он услышал. Наверное, я бы даже рассмеялась, если бы на душе не было так тяжело. Своеобразно я ему, конечно, в любви призналась. И, что теперь? Как он поступит?

– Что с этого?

Мужчина молчал. Долго молчал, не сводя глаз с моего лица. Я не могла понять, о чём он думает. Такой взгляд...такой взгляд, пожалуй, бывает у человека, который ставит всё на игру, прекрасно понимая, что в случае неудачи, он останется ни с чем. Только его это не останавливает.

– Я не буду тебе сейчас ничего обещать, клятвенно заверять, что изменился и всё в этом роде. Я хочу, чтобы ты сама это увидела. Я честно скажу, что не понимаю, что творится у меня внутри. Мне хочется быть с тобой. Просто просыпаться по утрам в одной постели и целовать твою сонную мордашку. Я больше не могу отпускать...и сам куда-то уходить. Я хочу, чтобы мы просто были вместе. Сейчас.

– 'Сейчас'? А, что будет завтра? Завтра ты будешь хотеть быть рядом со мной?

– Не знаю. Правда, не знаю. Завтра будет завтра. Всё может измениться, да ты и сама это понимаешь. Единственное, что я могу обещать тебе со стопроцентной гарантией - честность. Тебе я врать не могу.

– И что ты хочешь сейчас от меня услышать?

– Ты согласна начать всё с чистого листа? Просто забыть обо всём что было, жить сегодняшним днём. Мне нужно, чтобы ты ответила - да или нет. Скажешь 'нет', я уйду. Может это неправильно и настоящий мужик, конечно, должен бороться....Но я Кристинка хреновый мужик. Оттолкнёшь, так уйду. И даже не буду страдать всю жизнь, вспоминая какой идеальной была ты и как я, поганое ничтожество, тебя профукал. Скажешь 'да'...если честно, даже говорить по этому поводу ничего не хочется. Сама всё увидишь, сделаешь выводы, а в случае чего, ошибку исправить никогда не поздно.

По-правде, не ожидала от него это услышать. Наверное, если бы он опять начал что-то обещать, завёл разговор о жене, а точнее о скором разводе, я бы выставила его за дверь, не задумываясь. Но он...он так спокойно смотрит мне в глаза, с каким-то совершенно бесстрастным выражением лица. Можно подумать, что ему всё равно. Просто наплевать. Но это не так. Это далеко не так.

Я понимала, что я делаю. Взяв его за руку и медленно проведя вслед за собой в спальню, осторожно прикрыв дверь, я знала, что назад дороги нет. Знала и не хотела отступать. Не хотела больше бороться и сопротивляться с самой собой. Сдалась? Проиграла? Нет, в любви нет выигравших и проигравших. Либо оба взлетают выше неба, либо вместе падают в пропасть.

Я понятия не имела, свалились ли мы в бездну или получили ключи от рая, но я точно знала, что никогда не буду жалеть о том, что сделала. К чёрту все эти размышления. Сейчас он здесь, рядом со мной. Судорожно вздыхает от моих прикосновений. Сжимает челюсти, когда я медленно начинаю расстёгивать каждую пуговичку на его рубашке. Резко притягивает меня к себе, порабощая каким-то совершенно обезумевшим взглядом, когда я выдыхаю в его приоткрытые губы тихое 'да'.

В этот раз Марк не был нежен, ласков, нетороплив. Лихорадочно стянув с меня одежду, мужчина стал осыпать моё тело жадными поцелуями. Сбросив рубашку, он нервно вцепился в пряжку ремня всё ещё не прерывая поцелуя, терзая мои губы с какой-то порывистой дикостью. Была бы я в состоянии сейчас хоть что-то соображать, я бы точно подумала, что он спятил. Обезумел в дьявольском желании заклеймить меня. Доказать

даже не столько мне, сколько самому себе, что я полностью подчиненна ему. Никто кроме него не имеет право дотрагиваться до меня, даже просто смотреть в мою сторону. Как же безумно сильно мне хотелось закричать, простонать в его губы, что ему не нужно ничего доказывать. Каждый мой взгляд, стон, вздох, каждое прикосновение - всё это принадлежит ему. Только ему. Я сколько угодно могу притворяться, что мне всё равно. Скрываться за маской безразличия, прятать свои чувства за семью замками. Но разве можно обмануть саму себя? Дико смешно даже помыслить, что мне удастся спокойно отпустить его. Говорят, если любишь человека, радуешься его счастью, даже если сам не имеешь к нему никакого отношения. Возможно, это правда. Только нигде не сказано, никем не прописано, как же хочется сдохнуть, взвыть на луну от боли, тоски, безысходности. Видеть его с другой и при этом радоваться, сверкающему в его глазах счастью? Нет, это за гранью всех моих сил. Взбудораженная собственными мыслями, я вскрикнула, нервно вцепилась в его сильные плечи, когда мужчина проник в меня одним мощными толчком. С какой-то дикой жадностью обхватив ладонями мои груди, он начал двигаться в таком бешеном темпе, что я даже не могла стонать. Я хрипела, царапала ногтями его спину, неистово подмахивала бёдрами, чувствуя как каждый толчок его разгорячённого члена, каждое прикосновение его жадных губ к твердым вершинкам грудей, всё сильнее приближает меня к этой черте невыносимого наслаждения.

Я до крови прикусила нижнюю губу, практически до боли оплела ногами его торс, когда Марк сделал несколько последних судорожных толчков, и внутри меня растеклось его горячее семя.

– Моя, моя...
– голос хриплый, вибрирующий от проскальзывающей дрожи.

Глаза мужчины закатились. Сжав челюсти с такой силой, что меж них проступили желваки, Марк, всё ещё продолжая сотрясаться от накрывшей с головой волны дикого удовольствия, очень осторожно, словно боясь раздавить, опустился на меня, жадно обхватив ладонями мою талию.

Когда лихорадочная волна дрожи, пробивающая моё тело, немного поутихла, я вплела пальцы в его мокрые волосы, чувствуя, как всё внутри сжимается от какого-то болезненного, совершенно нереального счастья. На глаза выступили слёзы. Наверное, первый раз в жизни на меня накатила такая бешеная волна страха. Да я испугалась. Я дико испугалась вот этих чувств. Спокойствия, умиротворения, какого-то тихого и вместе с тем кричащего на весь мир счастья. В этот момент я понятия не имела, и если честно не особо хотела думать, что нас ждёт с Марком. Будем ли мы вместе через месяц, год или может быть несколько лет?

Я не хотела заморачиваться этим, но я точно знала, что если когда-нибудь наши пути разойдутся, я буду скучать вот именно по таким моментам. Когда его голова так безмятежно покоилась на моей груди. Когда мы мокрые, всё ещё содрогаясь после безумной вспышки страсти, прижимались друг к другу так сильно, будто боялись, что всего лишь какой-то лёгкий порыв ветра, ворвавшийся в комнату через приоткрытую створку окна, может разлучить нас. Когда я так нежно, едва ощутимо пропускала меж пальцев густые, всё ещё блестящие от капелек пота пряди его волос....Да я буду скучать по этим моментам независимо от того сколько времени пройдёт и кто будет со мной рядом. Я просто иногда, возможно совсем редко, каким-нибудь глубоким вечером буду тосковать по этим минутам.

*****

– Марк, это безумие! Не будь глупцом! Неужели сам не понимаешь, к чему может привести твоё упрямство? Чёрт подери, уже приводит! Тебе напомнить какие убытки мы понесли всего за один месяц?

Усмехнувшись, мужчина потушил сигарету о пепельницу. Туманова нисколько не смущал взволнованный, скорее даже панический взгляд Похоменко. Голос мужчины прозвучал совершенно спокойно, на первый взгляд, казалось, даже безразлично: