Другая жизнь
Шрифт:
Медленно, медленно и удивительно нежно все ниже и ниже опускалась рука Алекса Мартина. Полтора десятка родственников Камиллы, Роландо, Цезаро, дедушка Ичи и два его матерых адвоката напрягли свои спины, и на лбу их выступил холодный пот: о таком полном беспределе во время съемок они никак не договаривались.
Но и сама Камилла тоже стояла ни жива ни мертва. Алекс Мартин пристально и твердо смотрел ей прямо в глаза, и от этого взгляда было просто некуда деться.
В огромной гостиной
И тогда-то Алекс Мартин и сказал эти свои слова. Вся съемочная группа сочла их удивительно не подходящими ни ко времени, ни к фильму, ни к данной ситуации в целом.
Но я запомню эти слова его на всю жизнь. Вот эти слова:
— Это просто непостижимо: быть тебе такой молодой и красивой, когда я так стар и немощен теперь.
Это-то и сказал какой-то не очень умный Алекс Мартин нашей умопомрачительной главной героине.
Съемочная группа онемела. На лбу у главной героини выступили еле заметные капельки холодного пота.
Но если бы хоть кто-нибудь и когда-нибудь сказал мне такие слова, я бы считала, что и в моей жизни тоже было счастье.
— Я считаю, что мы не должны включать эту фразу в наш фильм! — вскричал Джефф Дармер, резко вскочив со своего большого кресла и вылив кофе на белоснежную рубашку.
Весь настрой обстановки был сбит. Все пришли в себя, как после гипноза. Главная героиня еле заметно дотронулась тонкими пальцами до своего холодного лба. Алекс Мартин устало посмотрел на всех присутствующих и молча вышел в сад.
Люк Беррер выключил кинокамеру. Все стали уничтожающе смотреть на Джеффа Дармера.
Джефф Дармер стал чувствовать себя немного виноватым.
— Он не должен был ей этого говорить, ведь он еще никакой не старый, — стал объяснять всем Джефф Дармер.
Никто не желал с ним разговаривать.
— Ну хорошо, — согласился Джефф Дармер, — мы вставим эту фразу в конце фильма, когда они будут расставаться...
— Они не будут расставаться! — заорал на Джеффа Дармера Эйб Робинсон. — Они никогда не расстанутся!
Где-то далеко в зрительских рядах послышался грохот упавшего человеческого тела. Все подумали, что это упал в обморок уморивший себя своими же проблемами дедушка Ичи.
Но это упала в обморок такая крепкая и невозмутимая жена белокурого Алекса Мартина, толстая Дора Мартин.
20
Молодому и прыткому жениху Камиллы Артуро все надоело. Ему надоело томительное ожидание, некоторая неопределенность и его непрочное положение в сердце невесты.
Почти все родственники Камиллы жили в одном
Это был самый обыкновенный дом, он практически никак не выделялся на фоне окружающих домов. Отличался этот дом от остальных домов тем, что в нем жили люди с одной очень древней и старинной фамилией, которой было лет пятьсот, не меньше.
Камилла жила сама, ее родители сделали ей такую поблажку: их дочь должна была привыкать к самостоятельности. Хотя о какой самостоятельности могла идти речь, когда квартира Камиллы была со всех сторон надежно окружена цепким кольцом квартир ее драгоценных родственников, а ее балкон плотно окружен их балконами?
Квартира жениха Артуро находилась рядом с квартирой Камиллы, стена к стене: жених должен был быть поближе к невесте. А дедушка Ичи жил этажом ниже, так как он был главным дедушкой в этом роду, он должен был слышать, что где творилось, и все знать.
И в один прекрасный день Артуро надоело ждать. И он пригласил специалистов, каменщиков и строителей, и они разобрали стену между квартирой Артуро и квартирой Камиллы и сделали между их квартирами красивую большую дверь.
Уставшая Камилла приехала после съемок домой, открыла входную дверь и вошла в свою квартиру. И онемела.
В ее кресле около маленького столика сидел Артуро. Он непринужденно закинул ногу на ногу, дымил на всю комнату сигаретой и стряхивал пепел в пустую вазу из-под фруктов.
— Привет! — весело сказал Артуро остолбеневшей Камилле.
— Привет, — вежливо сказала Камилла и огляделась.
Может быть, она забыла где-нибудь запасной ключ от квартиры?
И Камилла увидела в одной из стен своей квартиры дверь, которой там раньше не было. Камилла подошла к двери, открыла ее и тут же увидела квартиру своего жениха Артуро во всей ее красе.
— Неплохо я придумал? — поинтересовался Артуро.
Камилла постаралась никак не выражать своих чувств.
— Неплохо, — сказала Камилла, — а главное — зачем?
— Через месяц у нас свадьба, — напомнил Артуро.
— Я знаю, — сказала Камилла.
Камилла положила сумку на столик и села в кресло, вытянув уставшие за день ноги.
— Ничего ведь такого необычного и ужасного в том нет, что я разобрал стену между моей квартирой и квартирой моей невесты? — сказал Артуро.
— Ничего такого необычного и ужасного в этом нет, — согласилась Камилла, — необычность ситуации только в том, что ты немного поспешил.
— Наша свадьба — вопрос решенный, — напомнил Артуро.