Другая. Книга 2
Шрифт:
Незнакомая комната в теплых тонах, занавешенные окна с плотными шторами, мягкая и теплая кровать. Пожалуй, я бы подумала, что это очередной сон, если бы не голоса за дверью. Естественно, сначала мне показалось, что все происходит в моей голове, но так отчетливо гневные ругательства смешивались с упреками в адрес некоего Морриуса, что мысль об очередных иллюзиях отпала сразу…
— Ты притащил демоновскую ведьму сюда! Ты с ума сошел! Еще и потерял своего волка!..
— Ариган, я сам решу, что мне с ней делать! Я все еще альфа нашего клана, — знакомый голос, это
— Ничего ты больше не решаешь! — глухой стук в дверь заставил меня приподняться, попутно кутаясь в одеяло.
Дальше я не могла разобрать, но уверена, что с минуты на минуту ко мне заявятся очередные гости. Кстати, неплохо было бы узнать, где именно я нахожусь.
Что— то болезненно и неприятно шевельнулось в животе. На секунду я подумала, что это обезумевший желудок или какая— нибудь язва, но как только я коснулась живота, не выдержала и вскрикнула.
Черт, только не это! Выпирающий живот с натянутой кожей. Я бы все отдала, если бы это был лишний вес. Но я, мать вашу, достаточно взрослая, чтобы осознать в секунду, что незащищенный секс приводит к… подобному.
Одеяло было откинуто мгновенно. Мне хотелось убедиться, что это не иллюзия и у меня выпирает довольно большой живот. Черт, какой это срок? Почему я не замечала раньше? Не разбираюсь в тонкостях беременности. Может, шестой? Седьмой? И почему так больно, словно существо внутри меня пытается уже сейчас выбраться!
Ощупывание моего живота прервалось, как только я услышала скрип двери.
— Хорошо, что ты уже очнулась.
Волк, оборотень, вервульф — как их здесь называют? Оранжевые глаза с вертикальными зрачками горели ярче, чем свет в комнате. Было не по себе от его взгляда, особенно, когда он прошелся им по мне, словно оценивая ущерб от приключений на том острове.
— Обет верности, — тихо проговорила я, дрожащими руками накрывая живот, будто бы инстинктивно пыталась защитить. Но увы, чувств к тому, кто находился у меня в утробе, я не питала. Только омерзение и нежелание его вынашивать.
Волк как— то странно хмыкнул, захлопнул дверь и схватил стул, перенеся его поближе к кровати. Я успела заметить, как он смотрит на мой живот. Будто бы он больше хотел этого ребенка, чем я. И пожалуй, так оно и есть.
— Сколько еще секретов в тебе, ведьма? — уселся, подперев подбородок кулаками, продолжая сверлить живот. Неприятное ощущение скользнуло где— то внутри, именно в утробе, а я поспешила накрыться одеялом.
— Где я?
— Земли волков на западе Рэффир. Мое поместье, — его глаза уставились на мое проблемное и нежеланное место, будто бы сквозь ткань волк пытался что— то разглядеть.
Распрямила одеяло, в надежде, что оно защитит от пытливого взгляда Морриуса. Я помню, где мы были с ним. И помню, чем это все закончилось. Но стоило расспросить побольше. Сколько времени я провела на островах и чей этот проклятый нежеланный ребенок во мне?
Морриус весьма охотно рассказал, не забывая добавлять, что я ведьма. Уж без него я бы не вспомнила, конечно. Но мысль о том, что я провела почти полгода на островах, без еды и воды в бессознательном
— Я хочу избавиться от него, — перебила я очередной монолог волка. Тот выпрямился, напоминая, что даже в таком положение он выше и сильнее, хотя это явно было лишним. Взгляд мужчины перестал быть пытливым, вертикальные зрачки остановились на моем лице.
— Ты приносишь слишком много проблем, ведьма. Даже сейчас во мне горит желание убить тебя.
— Так сделай это! — воскликнула, вообще не контролируя себя. Носить ребенка под сердцем, неизвестно от кого, быть одной в этом гребаном мире, постоянно под угрозой смерти… Да зачем оно мне? Я решила, что быть задушенной волком — отличная идея, поэтому продолжала его подначивать.
— Моя мать убила твоих родителей, ты же хотел отомстить! Я даже ничего не скажу против…
Но Морриус подался резко вперед, слова в горле застряли неприятным комом. Страшно? Ха, да перед смертью всегда страшно, какой бы желанной или легкой она ни казалась. Сгребла одеяло вместе с простыней, машинально защищаясь от удара.
Но волк не собирался нападать — напугать, да, возможно, но не более. Его лицо замерло в нескольких дюймов от меня, от него пахло опасностью и чем— то еще, резким и неприятным. Нет, не потом и не алкоголем. Думаю, так пахли оборотни, и мне почему— то это не нравилось.
Его зрачки сузились, стали нормальными, а безумный оранжевый оттенок радужки казался бледнее. Морриус слегка двинулся в сторону, я заметила, как его рука едва не коснулась моей в попытке схватить и сжать, но отчего— то он резко отпрянул со словами:
— Что с твоей рукой?
Нахмурилась, не понимая, о чем он говорит. Ну да, пальца все еще нет, волшебным образом новый не вырос. Левая рука по— прежнему уродлива без безымянного пальца на ней.
— Твою мать… ведьма, что с твоей рукой? Вчера я не видел подобного!
И только последняя фраза заставила меня осознать, о чем говорит волк. Чертов Эриб…
— Мы его не убили, это все была иллюзия, — начала было я, рассматривая свои бледные худые руки. На правой было то самое кольцо, кольцо гончих с кровью Мерака. А левое… На нем тоже когда— то было кольцо, но я отрезала его вместе с пальцем уже очень давно.
— Твою мать, — повторно выругался волк, он уже отошел от кровати, изредка кидая на мои руки обеспокоенный взгляд. — Он позволил нам уйти, понимаешь?
— Но зачем?
— Откуда я знаю?! — разозлился он, ударяя кулаком по столу. Могу поклясться, что тот треснул, хотя и выглядел достаточно крепким.
Если все это иллюзия, если мы снова во сне?.. Нет, я же чувствую себя, здесь есть другие люди… или волки, какая разница? И я вижу свои руки, к которым раньше так пристально не присматривалась. Разве не главное то, что я не на проклятых островах? Разве не важно то, что с этим богом или полубогом, кем бы он там ни был — плевать на него и его извращенные сны! Только если этот ребенок от него, я сама придушу его…