Другие Семь дней
Шрифт:
Любое дело, начатое Иркой, летело вперед со скоростью локомотива революции, сметая с пути любые преграды и производя соответствующее количество шума. Она могла поставить на уши половину родного наркомата ради срочного получения пачки бумаги или коробки канцелярских скрепок. Могла, правда, и не поставить. Если скрепки попадали в ее руки раньше.
В первую же ночь Ирка оказалась в Фиминой постели, причем сам Фима даже не успел сообразить, как это получилось. Против самого факта, однако, он не возражал, и даже то, что утром «дама сердца» с пролетарской прямотой
Сейчас Ирке не были нужны ни секс, ни скрепки. Ей требовались принтеры! Именно они стали самым большим дефицитом не только в НИИЧаВо, но и во всей стране. Каждый уважающий себя «хомячок» на отдых уезжал с ноутбуком. Не «хомячок» – тем более. Даже челноки и дальнобойщики были частично компьютеризированы. На сотню признавших «новую старую родину» приходилось девяносто пять компьютеров. И дай бог, чтобы хоть один принтер. Набрать на мониторе можно было любой документ. А дальше? Как перенести его на бумагу, чтобы включить в привычный документооборот наркоматов, комиссий, заводов или какой-нибудь задрипанной заготконторы? Переписывать от руки? Печатать на машинке? Писать «хомячки», как выяснилось, разучились еще в школе. На механических «Ремингтонах» им не хватало силы удара пальцев и кнопки «Бэк-Спейс». Оставалось только отпускать документ в длиннющую очередь точно таких же. Увы, памяти принтеров просто не хватало на всю очередь. А закупить за гарницей и привезти пока удалось не слишком много.
Ирка, безусловно, была готова подключить к вопросу добывания дефицитных устройств не только Фиму, но и самого товарища Сталина. К сожалению, генсека в здании НИИ не наблюдалось, а новоиспеченный нарком Фридлендер мог посодействовать только автографом на официальной заявке. Ирка ворвалась в кабинет, подсунула под руку Фиме подготовленную бумажку, потыкала миниатюрным пальчиком в нужные места и сорвалась в направлении двери, но выйти не успела, наткнувшись в дверях на Берию.
– Здравствуйте, товарищи, – произнес нарком и член ЦК, нимало не смущенный столкновением.
– О! – воскликнула Ирка. – Лаврентий Павлович! Вы-то мне и нужны! Вы же наш куратор от ЦК! Помогайте! Нам катастрофически не хватает принтеров! Хотя бы четырех штук! Но лучше восемь! А в идеале шестнадцать! Или даже тридцать два! Больших!
– Ирка! – попытался прервать поток красноречия Берия. – Я тебя тоже люблю. И если бы не жена, обязательно организовал бы так, чтобы несущая тебя по жизни буря в одну из ночей обрушилась на мое скромное жилище.
Судя по всему, с кудрявым стихийным бедствием нарком был знаком прекрасно.
– Сто двадцать восемь! Из них полсотни – больших! – заявила Ирка.
– Притормози немного, товарищ лейтенант, – усмехнулся Лаврентий Павлович, ставя на бумаге резолюцию, – у тебя и вычислителей столько нет. Хватит с тебя и восьми для начала.
И тут же, хоть и не без труда, поймал уносящуюся девушку за футболку:
– Э нет, задержись,
– Добрый вечер, Лаврентий Павлович! Совсем наоборот. Даже не знаю, что бы я без нее делал!
– Ну-ну, – Берия ехидно усмехнулся. – Значит, у вас всё впереди. А я случайно проезжал мимо. Дай, думаю, загляну. Поинтересуюсь, как идут дела…
– Ну, раз зашли… – поддержал игру Фима. – Товарищ лейтенант, что у нас готово лично для товарища Берии?
Ирка выметнулась из кабинета и через минуту влетела с толстой папкой в руках, которую бесцеремонно всунула в руки куратора.
– Здесь все основные предложения и прилагающиеся отчеты по проведенным исследованиям. Кроме работы по УЗОО. Не успеваем распечатать. Принтеры нужны!
– Подписал же! – деланно возмутился Берия и пояснил потрясенному Иркиной бесцеремонностью Фридлендеру. – Что удивляешься, Ефим Осипович? Я своих подчиненных не кушаю. Тем более, большевиков с дореволюционным стажем. А Ирина Юльевна, она же Ирка, она же Егоза, она же Чума, в своё время выпила у охранки крови больше, чем Коба и Камо вместе взятые. Любит она это дело.
– Какое? – спросил Фима, и улыбнулся, вспомнив старый анекдот.
– Кровь пить, – пояснила обсуждаемая особа. – Но и то дело тоже люблю.
– Это вы о чем? – поинтересовался Берия. – Хотя не надо, сам сообразил. Это каламбур из будущего?
– Типа того, – кивнула Ирка. – Но мне больше нравится: «Требуется двадцатилетняя секретарша с тридцатилетним партийным стажем».
Берия рассмеялся:
– Прямо про тебя. Так что там за узилища вы придумали, но не успели распечатать?
– УЗОО, – ответил Фима, – «учебные заведения для особо одаренных». Предложения по совершенствованию системы образования.
Всю веселость с наркома как рукой сняло.
– А вот это очень важный вопрос. Если не один из самых важных. На экране показать сможете?
Через минуту все трое устроились на стульях перед монитором Фридлендера. Берия пробежал документ глазами, немного помолчал, обдумывая прочитанное, и произнес:
– Давайте по частям. Первое. «Опираясь на информацию, доступную в сети Интернет, а также по другим доступным каналам, в кратчайшие сроки выявить следующие категории советских граждан…». Это реально?
– По пункту «а» база данных уже почти готова, – доложила Ирка, – мы решили начать работу, пока ждем принтеров. Время жалко.
– Хорошо, – согласился нарком. – Этот пункт сомнений не вызывает. Пункт «б» тоже понятен. Педагоги нужны, а те, кто уже воспитывал ученых, преподавать умеют. Пункт «в». «Граждан, погибших в годы войны, а так же не добившихся видимых успехов, но рекомендованных педагогами, входящими в категорию „б“, как не менее способные, чем граждане категории „а“». Ну и обороты у вас, товарищи потомки! А по-человечески это как звучит?