Другие. Экзистенциалист
Шрифт:
— Давай, — я опустил руки и подставил своё лицо под удар.
Денеб так смотрел на меня, что я думал, будто рассыплюсь под его взглядом на сотни осколков. Вот умеет он так, и знает меня лучше матери родной. Рука его чуть дрогнула и я моргнул, неосознанно ожидая удара, но ничего не произошло. Ден тяжело вздохнул и отвернулся.
— Не делай так больше, слышишь? Тронешь её хоть пальцем, причинишь боль, я тебя сотру в пыль, ни песчинки не оставлю. Ясно? — буднично отозвался он.
— Я и не собирался делать ей больно… Нашло что-то, — глупо было оправдываться,
— Вот чтобы больше ничего не… Понял? И, кстати, скажи…
— Что? — откликнулся я, пытаясь найти ещё что-нибудь, что помогло бы Дену. Раны продолжали сочиться отвратительной жижей, моментально пропитывая тряпки. Мы откидывали их в сторону и подкладывали новые.
— Зачем ты предлагал птичке метку убрать?
— Я ждал этого вопроса.
— Ну?
— Просто предложил, — я отошёл к окну, открыл его и попытался найти в карманах сигареты, но никак не мог.
— В пиджаке, левый, — прокомментировал Ден тут же. — И я жду ответа.
— Может в другой раз поговорим об этом? — мне удалось-таки закурить, я выпустил дым в окно, пытаясь придумать, как переключить разговор.
— Льё!
— Не могу тебе ничего объяснить сейчас, — устало выдохнул я, бросил окурок в окно и вернулся к Дену, чтобы поменять повязки. Раны постепенно затягивались, зато квартира теперь выглядела ужасно. Горы грязной рванины, испачканная мебель. Я сбросил пиджак на пол, подвинул столик ближе к дивану и побрел на кухню в поискать чего-нибудь выпить.
— Тащи сюда еды! — крикнул Денеб.
В холодильнике нашлись бутерброды, блины и куча всего ещё. Это я перетащил в гостиную вместе с чайником, тарелками, кружками и бокалами для вина. Последнее же обнаружилось в огромных количествах в винном шкафу, замаскированном под комод.
Ден перебрался с кресла на диван, скинул с себя все повязки и внимательно наблюдал за Адой. Она дышала едва заметно, иногда вздрагивая, видимо, от боли или от того, что ей снилось. Я не стал тревожить её сознание, даже не попытался туда заглянуть. Мне вдруг такое вторжение стало казаться слишком вероломным и неправильным.
Мы молча перекусили, бросив грязную посуду здесь же, на столе. Я курил, Ден перебирал свои пальцы, изучая их. Думал, наверное. Близилось утро, а мы всё ждали чего-то. Видимо, когда Ада проснется. Мои вновь поставленные блоки работали, как и положено, но ей пришлось очень непросто.
— Смотрю на Аду, на мою птичку… И как-то… Всё меркнет что ли? — удивленно прошептал Ден, обращаясь скорее к самому себе, чем ко мне. Он встал и медленно прошёлся по комнате.
— Ты мне сказать ничего не хочешь? — мягко начал я.
— Льё, похоже, у нас с ней всё очень серьёзно, — он вздохнул и опустил взгляд. — Обмен…
— Серьёзно? — вот тебе раз, не думал я, что такое возможно в реальности. Две огненные сущности. Удивительно! Вот чёрт…
— С ней точно всё будет нормально? — тревожно спросил Ден, поднимая на меня тоскливый взгляд. Ох, Денеб… Всё же ты по уши влюбился.
— Гарантировать не могу, но надеюсь. Почему ты мне
— Дайте еды, — растягивая слова еле выговорила Ада.
— Лапушка проснулась! — воскликнул Денеб и тут же оказался с ней рядом.
— Почему я всё время сплю?..
— Это влияние Льё, правда, вот такое странное, — он легко провёл рукой по роскошным волосам Адочки, и я невольно опустил взгляд. Как же больно видеть его заботу и то, с какой покорностью Феникс принимает её.
— Сила резонирует, плюс старые искажения у тебя в голове, дорогуша, — пожалуй, слишком жёстко ответил я.
— Кошмар, — Ада, похоже, открыла глаза и что-то смутило её, потому что дальше последовал испуганный вопрос, видимо, про новую надпись на груди сущности, — Ден… Она что же, навсегда?
— Ага, — гордо ответил Денеб. — Мне так даже нравится. Пусть будет. На память.
— Сёртун знает толк в красивых шрамах, — буркнул я, снова вспомнив и эту ночь и свою предыдущую боевую встречу с этим Феиксом. Закинув в тарелку немного еды, подал её Адочке.
— Это всё же он? Я догадалась…
— Умничка какая, — ехидно ответил я. Неужели она не помнит, что вечером сама же додумалась до этого самого очевидного варианта. Интересно, будет ли Ада и дальше сопротивляться правде?
— Льё, не начинай, — перебил меня Денеб довольно бесцеремонно. — Нам всем пришлось несладко. Зато теперь мы понимаем, с какой стороны ждать опасности.
Пришлось вкратце объяснить и Адочке и самому себе заодно, почему всё так вышло. Полезное и важное резюмирование. Сёртун слишком тупорылый, как бы это гнусно не звучало, в его действиях и мыслях нет изящества. Всё очень топорно, впрочем, как и у большинства Фениксов. Он думал, что я отбираю у него работу и лавры победителя. Хотя странно считать себя победителем, когда сражаешься с влияниями. Я же просто работал, делал то, что должен был. Но у Сёртуна проблема — он всегда завидовал тем, кто сильнее, умнее и успешнее в чем бы то ни было. Меня чаще вызывали для уничтожения сложных влияний, все самые непонятные случаи были моими, я много занимался исследовательской деятельностью, в отличие от него, за что меня ценили и уважали. У меня были реальные перспективы попасть в высшие чины, в том числе и судейские.
Всё пошло прахом после изгнания, стать изгоем не так страшно, как стать отступником. С изгоями хоть как-то общаются и взаимодействуют, отступников же открыто ненавидят и игнорируют. И я думал, что теперь-то Сёртун от меня отстанет. Противник устранён. Но, оказывается, он ещё и мстителен. И похоже, не успокоится, пока не сведет меня в могилу.
Что-то такое я и озвучил Адочке. Если учитывать потрясающее стечение обстоятельств — любимого Феникса Сёртуна в руках моей сущности… Ну кто в здравом уме подумает, что это не мой хитрый план, а невероятная случайность? Никто. А уж этот Феникс и тем более.