Другое счастье
Шрифт:
Том подошел и похлопал его по плечу, сунув под нос револьверное дуло. Графтон дернулся от неожиданности, заслонив руками лицо и умоляюще глядя на незнакомца. Его растерянный взгляд, обстановка в комнате – просиженное кресло, шаткий столик на одной ножке, матрас прямо на полу – все было пропитано безнадежностью, все свидетельствовало о том, что человек махнул на себя рукой.
– У меня к тебе два вопроса, – начал Том. – Правда, ответ на первый я вроде и так знаю. Ты не агрессивен, когда у тебя ломка?
Графтон отрицательно покачал головой. Том опустил револьвер.
– Второй вопрос и того проще. –
– Нет, никогда не видел.
За всю свою карьеру Брэдли ни разу пальцем не тронул ни лежачего, ни закованного в наручники. Насилие в его арсенале отсутствовало, а его нынешний собеседник, хотя и был без наручников, определенно был не способен оказать сопротивление.
Он помог ему сесть в кресле прямо и протянул очки: они лежали на столике рядом с пустой бутылкой из-под пива. Оправа очков, судя по слою клейкой ленты, давно дышала на ладан.
– Посмотри внимательно, – попросил Том, – и ответь еще раз.
– Да, – выдавил Графтон, поправляя очки на носу, – я ее узнаю. Но это такая давняя история! Насколько я знаю, она мотает огромный срок.
– Ты не навещал ее в заключении?
– Мы не были друзьями, просто иногда встречались на собраниях, не более того. В других ситуациях я ее не видел.
– Здесь поблизости не живут ваши общие друзья?
– Я с этой публикой порвал, как и с миром вообще. Может быть, теперь вы оставите меня в покое?
Ответы Графтона звучали искренне. Подойдя к окну, Том удивился, что его машину по-прежнему сторожат двое парней и что она все еще стоит на четырех колесах. Только это и могло его сейчас утешить: он поставил не на ту лошадь и зря потерял драгоценное время.
Уже уходя, он оглянулся на Графтона:
– Между прочим, кто внес за тебя залог?
– Мой двоюродный брат. Это уже не первый раз – он клянется, что последний. Но такую клятву он тоже дает не в первый раз.
– Чем же занимается твой двоюродный брат? Откуда у него средства на такое великодушие?
– Это его дело. Вы наконец уберетесь?
Том поблагодарил Графтона и был таков.
На улице он расплатился со сторожами и сел за руль.
Достав из сумки личное дело Графтона, он еще раз подробно с ним ознакомился. У него вдруг появилась надежда, что он, возможно, не напрасно приехал в Филадельфию.
– Почему Сан-Франциско? – осведомилась Милли.
– Тамошние друзья ждут меня к ужину, – сказала Агата.
– Какое терпение! Вы могли бы воспользоваться самолетом, чтобы не заставлять их столько ждать.
Агата показала свой револьвер.
– Сдается мне, в наши дни на борт вряд ли пустят с пушкой.
С ними поравнялась машина дорожного патруля. Полицейский смотрел на них пристально и осуждающе. Агата, глянув на спидометр, немедленно велела Милли сбавить ход и широко улыбнулась полицейскому. Тот удовлетворенно кивнул и прибавил газу.
– У меня подозрение, что с той минуты, как я позволила себе разместиться в твоей машине, ты только о том и думаешь, как бы меня высадить. Не стану тебя осуждать, на твоем месте я вела бы себя так же. А еще ты не можешь не задаваться вопросом, хватит ли у меня духу всадить в тебя пулю. Честно говоря, я сама понятия не имею, хватит ли. Зато ничуть
Милли распустила волосы и взглянула на Агату:
– Ладно, даю вам пять дней. Но только, чур, одно условие!
– Сдается мне, ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. Выкладывай, поглядим, что ты придумала.
– Вы расскажете мне всю правду о том, что вас гонит в Сан-Франциско, что заставляет угрожать мне револьвером. Понимаете, если вы намерены кого-то укокошить, то в ваших интересах убедить меня, что ваша жертва – худший на свете негодяй, иначе я откажусь доставить вас к нему.
Агата озадаченно уставилась на нее:
– Похоже, мы с тобой найдем общий язык! – И она громко расхохоталась.
Том медленно ехал по жилым кварталам, среди цветущих вишневых деревьев и пышных садов, в глубине которых красовались двух-трехэтажные дома.
Свернув на Мервуд-Лейн, он потушил фары и подфарники и стал ждать.
Вечерняя темнота навела его на мысль об его приятелях-волках. Воспользуются ли они его отсутствием, чтобы наведаться к его хижине?
– Пять лет! – ворчал он про себя. – Могла бы потерпеть. Почему именно теперь? Что заставило тебя сбежать?
В одном из окон, за которыми он наблюдал, подняли штору, и он испугался: ему показалось, что за окном мелькнула знакомая тень. Он бросился за ней не раздумывая, подгоняемый долгом, но готов ли он посмотреть ей в лицо, услышать ее голос? Что он сделает, если она прячется здесь?
Ближе к десяти часам вечера приоткрылась одна из двух створок гаражных ворот под домом. Появился мужчина с большим пластиковым пакетом мусора. Дождавшись, пока он выбросит мусор в бак в глубине сада, Том приблизился к нему со спины. Мужчина почувствовал его присутствие и обернулся.
– Чем я могу вам помочь? – спросил он.
– Помощь мне действительно не помешает, – ответил Том, показывая свой жетон. – У меня к вам два вопроса.
– Поздновато даже для одного, вы не находите?
– Если хотите, я могу вернуться завтра, но уже с ордером.
– Какой еще ордер?
– На обыск вашего жилища и рабочего места, на проверку ваших банковских счетов.
– На каком основании вам выдадут такой ордер, хотелось бы мне знать?
– На основании подозрения в оказании содействия побегу федерального заключенного, мистер Пайзер, или мне лучше называть вас Рейнером – ведь такой была ваша фамилия до того, как вы ее сменили? Я – федеральный маршал, вы – адвокат. Вам ли не знать, как к нам расположены судьи!