Другой дороги нет
Шрифт:
– Отходим! – приказала Лариса.
– Командир, там за развалинами стоит «Смерч», – сказал Сеник. – Может, и его заодно грохнем? Эта железяка помощней «Града».
Речь шла о реактивной системе залпового огня «9К58», также изготовленной в России лет пятнадцать назад, но имеющейся на вооружении украинской армии.
– Хорошо, – после секундной заминки ответила Лариса. – Даю пару минут, пока они не очухались. Ром, Вано – бегом!
Внезапно заговорила спутниковая рация:
– Капитан, срочно эвакуируйтесь!
– Взорвём ещё одну установку…
– Возвращайтесь! – захрипела рация другим
– Где?
– По плану «Б», в районе кургана за мостом, в трёх километрах от Авдеевки.
– Что случилось?
– Потом, капитан! Поступил приказ свыше. Вас хотят перебросить в другое место.
– К Мариуполю?
– Дальше, капитан, дальше, в Южную Америку. Конец связи.
Лариса подняла брови в недоумении, не зная, как относиться к словам полковника, серьёзно или с иронией, но она была военным человеком и привыкла исполнять приказы.
– Отходим по варианту «Б»! Ром, Вано – назад, возвращаемся! Все к кургану, на точку съёма! У нас всего двадцать минут!
Группа отступила к лесной окраине Авдеевки и ускорила движение.
Глава 5
Старт
Последние несколько дней перед вылетом в Парагвай прошли как во сне.
Никанор дни и ночи проводил в научно-техническом центре «КАМАЗа», расположенном в Автозаводском районе Набережных Челнов, на проспекте Муссы Джалиля, двадцать девять, и почти не вспоминал о странных встречах с незнакомкой и её спутниками в аэропорту Внуково и в ресторане. После инцидента в «Сити-центре» компания красивой смуглянки исчезла и на горизонте больше не показывалась, хотя у Никанора иногда складывалось впечатление, что в толпе прохожих или за рулём чьей-нибудь автомашины мелькает знакомое лицо. Он даже признался в этом Веденееву, на что штурман спокойно ответил ему:
– Не суетись и не обращай внимания. Если ты кому-то нужен, тебя найдут в любом случае. Главное, вести себя достойно в любых обстоятельствах. В случае чего ты знаешь – я всегда рядом.
– Хочу научиться драться как ты, – признался Никанор.
Веденеев улыбнулся:
– Я не учился драться, боевые искусства – это образ жизни, а меня с детства воспитывали реагировать на жизнь адекватно. К тому же ты неплохо двигаешься, я видел, реакция у тебя великолепная. Можно, конечно, поправить кое-что, но этим надо заниматься серьёзно.
– Я готов, – твёрдо сказал Никанор.
Ранним утром двадцать восьмого декабря команда собралась у машин в полном боевом составе, чтобы отправиться на аэродром. Всего должны были лететь в Парагвай двадцать шесть человек: гонщики, механики, инженеры, техники, обслуживающие машины, врач и руководители делегации.
В «бегающее железо» команды входили четыре новых грузовика, три «технички», пять багги, четыре мотоцикла и два квадроцикла, по сути – целая колонна, и для переброски такого количества машин и людей на другой континент требовался неслабый самолёт. Поэтому генеральный спонсор команды банк ВТБ представил команде «Ил-96-300», способный взять на борт не только грузовики, но и танки, БТР, БМП и целую роту десанта.
Собрались в кафе литературного дворика, расположенного на территории парковой зоны.
– Испанский выучили?
Все заулыбались, зашумели, уже зная, что и в испаноязычном Парагвае, и в Аргентине, и в Боливии, по территории которых должна была проходить гонка, местные жители понимали не только свой родной язык, но и английский и даже русский.
– Учите по ночам! – сурово закончил восьмикратный чемпион мира. – Не дай бог пригодится. А теперь – по машинам!
Гурьбой направились к гаражам, перебрасываясь шутками.
Никанор не удержался, обходя свой грузовик, поцеловал его в сверкающую решётку мощного бампера.
Механик команды Айрат Бакиров, добродушный и улыбчивый, покачал головой:
– Губы на железе оставишь! Мороз под пятнадцать.
Никанор беспечно махнул рукой:
– Не оставлю, капот ещё не остыл. Зато в Парагвае сейчас тепло, у них лето, отогреемся.
– Ага, не перегреться бы.
Выехали из промзоны на Казанский проспект, повернули на перекрёстке к выезду из города. Дорога до аэропорта была проложена хорошая, снег постоянно чистили, поэтому колонна добралась быстро, а вот погрузка на борт самолёта потребовала времени. Из аэропорта вылетели только во второй половине дня.
В грузопассажирском салоне «Ила» расположились с достаточным комфортом, всем хватило кресел, и каждому достался горячий обед. Многие устроились спать. Всё-таки лететь предстояло более десяти часов, но, к счастью, без промежуточных посадок: новый «Ил» мог свободно пересечь океан, преодолевая за один перелёт двенадцать тысяч километров.
Никанор держался дольше других, охваченный энтузиазмом и в силу молодости не обращавший внимания на усталость. Но в конце концов и он задремал. Перед глазами долго стоял образ красивой смуглянки, попавшей в дурную компанию (эта версия нравилась ему больше остальных), Никанор послал ей воздушный поцелуй… и проснулся через восемь с лишним часов, голодный и бодрый.
Сунулся к иллюминатору.
– Где мы?
– Подлетаем, – ответил меланхолично сидевший рядом Веденеев.
– Есть хочу.
– Сходи к экипажу, дадут чего-нибудь.
– А вы ужинали?
– Пожевали бутерброды и чаем побаловались. По-настоящему ужинать будем уже в Асунсьоне. Хотя на самом деле это будет уже завтрак. Надо было пообедать поплотнее.
– Обедать и ужинать перед сном вредно. Не зря же выдумали пословицу: ужин отдай врагу.
– Это обывательское заблуждение. Желудочно-кишечный тракт работает и ночью, когда человек спит. Ещё неизвестно, что вреднее, ложиться голодным или сытым. – Веденеев помолчал. – Хотя меру знать нужно. У меня есть пакетик сухофруктов, дать?
Никанор рассмеялся:
– Хорошо хоть не сушёную саранчу предложил.
– Чем тебя саранча не устраивает? Очень даже полезная и питательная вещь. В саранче до фига белка, есть кальций и фосфор. Её полмира ест – от Африки до Китая.
– Ты ел?
– Пробовал.
– И какова она на вкус?
– Примерно так же, как вареные раки.
– Серьёзно?
– На жареные каштаны ещё похоже. А в Африке вообще всё едят, от гусениц, скорпионов, тарантулов и саранчи до яиц муравьёв.