Другой мир. Том 2
Шрифт:
Небольшой худощавый мужчина преклонного возраста поднял на него печальный и внимательный взгляд.
– Друг мой, – проговорил он, – в этом мире границы нормальности устанавливает большинство, и мы не вписались в их рамки. Но говорит ли это о том, что мы больны? Вовсе нет… Мы просто другие…
– Мне страшно, профессор! – пробормотал пациент 414. – Раньше я знал все о том, что происходит в моем отделении, потом на этаже, а теперь… в целой больнице!
– Ты говорил об этом с Лябахом? – поинтересовался худощавый
Пациент 414 отрицательно покачал головой.
– Я ему не доверяю… – ответил он.
Профессор довольно улыбнулся и страстно зашептал:
– Это твой дар! Только твой! Не открывай его варварам! Иначе они упекут тебя до конца дней в этой лечебнице! Не делай моих ошибок!
Пациент 414 вздрогнул.
– Так вы… тоже…
Пожилой мужчина восторженно сверкнул глазами.
– Подобное было и со мной, но как только я сообщил о новых возможностях Лябаху – это в одночасье оборвалось… Пришла полная потеря памяти и паралич… Несколько месяцев я не мог пошевелить и пальцем…
– Я чувствую себя почти богом! – отозвался 414-ый и опасливо потупился. – Богом, который забыл свое истинное лицо!
– Притворись, что ты – как все… – хмуро отозвался профессор. – И у тебя появится шанс…
– Это становится все труднее и труднее. Восприятие растет. В моей голове одновременно живут сотни людей: врачей, медсестер, больных… Иногда я почти теряю контроль… и теряю себя в этом потоке реальности…
– А голоса? – отозвался профессор.
– Сейчас молчат, – отозвался пациент. – Чаще всего они звучат утром, когда подъем, потом…
– …После обеда, и третий раз – перед сном, – продолжил профессор. – И ты знаешь, что это частоты в четыреста пятьдесят или четыреста тридцать мегагерц и слова назойливо повторяются. Иногда это не слова, а импульсы разной интенсивности и продолжительности…
Пациент 414 схватился за голову.
– Опять начинается! – застонал он.
Профессор заботливо положил руку на подрагивающие плечи товарища.
– К сожалению, я не знаю, как тебе помочь, – проговорил он печально. – Они меня тоже терзали… До того паралича… Я сказал врачу… Теперь я их не слышу… Но и не живу. Каждое движение дается невыносимым трудом. А иногда я со страхом понимаю, что не в силах управлять своим телом… Лучше научись их не слышать, чем жить так…
После этого разговора 414-ый попытался начать тренировки. Со скрежетом зубов и слезами на глазах он старался сконцентрироваться на каждом звуке, понять его природу, а потом заставить сознание не воспринимать подобное колебание. Но в очередной раз он наталкивался на такую могучую силу, что не смел ей противостоять.
Пот и слезы текли по лицу, из носа шла кровь, а голоса продолжали звучать.
– Я сумасшедший… сумасшедший… и с этим надо смириться… – пробормотал 414 и без сознания упал на пол.
– Он нас слышит? – послышался обеспокоенный голос.
– В
– Многочисленные рубцы на легких, изменение плотности тканей… – сказал третий, женский, голос. – Эксперимент необходимо прекратить. Его психике уже ничего не поможет.
– Но, Ита! Уже ничего и не помешает! – недовольно отозвался второй, в котором Семен угадал голос Лябаха.
– Вы заходите слишком далеко! – воскликнул другой мужчина. – Этому нет оправдания! Скоро из сумасшедшего он превратится в растение!
– Не забывайте, что и Вы, Роман, принимали участие в этом эксперименте! – грозно ответил Лябах. – И не смейте мне указывать! Здесь я решаю, что, когда начинать и когда заканчивать! Ему мы уже не повредим, а, следовательно, станем продолжать! Он интересен, и я не намерен упускать этот шанс!
– Вся проблема в греющем излучении… – вставила Ита, как только Лябах закончил свою гневную речь. – Он выдержал столько, сколько никто не выдерживал. Но резерв исчерпан. Мы должны найти другой подход.
– И к тому же он молчит как рыба! – добавил Роман. – Как будто с ним ничего не происходит!
– А это моя забота, почему он молчит! – рыкнул Лябах – Главное, что мы видим эффект!
– Никакого эффекта нет! – воскликнул Роман. – Он стал еще более сумасшедшим, чем был! Посмотрите на эти все учащающиеся приступы, когда он часами лежит с остекленевшими глазами! Обратите внимание на то, как он все чаще теряется в самых простых вопросах! Медленно, но верно он деградирует!
– У меня есть распоряжение, – прошипел Лябах, – и я его выполню!
– Какое распоряжение? – удивленно переспросила женщина.
Роман с Итой переглянулись. Главврач недовольно хмыкнул и процедил:
– Мы должны узнать каждую деталь, каждую мелочь бреда. Начиная от цвета глаз его персонажей, кончая сортом травы в той местности. И наши разработки это обеспечат! Теперь понятно?!
Женщина и мужчина опять переглянулись. Ита от чего-то сосредоточенно нахмурила брови и опустила глаза, а Роман запальчиво воскликнул:
– Изучать параноидальный бред шизофреника – это задание придумал сумасшедший!
Лябах восторженно засмеялся.
– Или гений! – отозвался он.
– Что здесь происходит? – твердым голосом прервала восторг Лебаха Ита и смерила главврача ледяным взглядом.
Тот в ответ сощурился и, играя толстыми сосисочками пальцев, вкрадчиво произнес:
– А что если допустить, что его рассказ не вымысел?
В кабинете повисла долгая пауза.
– Мы лечим здорового? – наконец, дрожащим голосом прошептал Роман.
– Вероятно здорового, но очень упрямого сукиного сына! – отозвался Лябах и заливисто рассмеялся.