Другой путь. Трилогия
Шрифт:
Случись такое года три назад – я бы матерился на русском. Долго, витиевато и художественно, как научился у «кордонного» деда. Но теперь я стал сдержаннее, да и отвык от резких речевых оборотов, поэтому просто просипел короткую благодарность.
Рядом закашлял Лу.
Удивительным образом абсент вернул мне ощущение реальности – я почувствовал себя сносно. Вернулись слух и обоняние – отовсюду доносился запах гниющий растительности, выброшенной морем на берег. Одновременно – притягательный и мерзкий. Послышался характерный гул предштормового прибоя, еще не яростный, но уже неспокойный. На голову упали капли. Я подумал, что это
– Хэм, Хью, Хэрри, в дом быстро! Пока мы окончательно не превратились в пьяных тюленей! – скомандовал Луиджи. – Чертова английская погода!
Погода как раз была совсем и не английской – никакие пасторальные овцы с показательноаркадными пастушками, которыми так любят хвастать экскурсоводы близ Бриджнорта, на таком свинячьем холоде не выживут.
– Хорошая погода, Лу, – возразил ему ктото из «трех Хэ», судя по басу – тот, кто был с нами в катере. – Здесь всегда так. Просто свежо сегодня. Ветреный день. Буря будет.
– Не хотел бы я вашей свежести в декабре хлебнуть, – я наконецто обрел способность говорить и потянулся к блестящей фляге.
– Здесь и в декабре так же. Круглый год около сорока пяти градусов, – невозмутимо ответил мне другой голос. – И ветер. И каждый день – «завтра будет буря».
– Что это за господня задница?! – вопрос, долго мучивший меня, сорвался с языка. – Что, поближе нигде уединенных мест не нашлось? Как твои люди вообще здесь оказались, Лу? И почему?
Лу приложился к фляжке, а остальные промолчали.
Ответил он уже в доме, который толком и разглядетьто я не успел:
– Мистер Саура дня три назад просил присмотреть для него здесь неприметную базу. Какието у него интересы в окрестностях. Чтото связанное с нефтью. Платформы какието в море, я не вникал. Вот, сняли для его людей домик, а здесь и эти подвернулись. Совпало. Я хотел тебе сообщить, но замотался, да и ты гдето в Австралии был. В общем, я не счел это настолько важным, чтобы оно не потерпело до твоего возвращения.
Такое объяснение показалось мне странным. Не потому что я был против содействия Серому в его играх с Occidental Petroleum, платформа которой… Я посмотрел на часы, выясняя число. Потому что с этими путешествиями вокруг Света окончательно запутался в датах. До взрыва, должного случиться шестого июля, оставалось меньше двух недель.
Я не против помощи Серому, но понять не могу – почему это делается в обход меня? Странно. С Лу я ругаться не стал, потому что ничего особенного предъявить ему не мог; сам когдато говорил, что распоряжения Сауры должны выполняться как мои, а то и еще быстрее. Не стал ругаться, но, как говорится – осадочек остался.
Значит, когда я ночевал в его доме, он звонил Луиджи и отдавал распоряжения? И ничего мне не сказал? Нуну, занятно.
– Хорошо, Лу. Показывай своих узников замка Иф.
– Сам хочу увидеть, – заговорщицки подмигнул мой главный телохранитель.
А Хэрри, оказавшийся старшим в этой бригаде «трех Хэ», повел нас вниз по каменной лестнице.
Они сидели на двух крепких стульях, привязанные к высоким спинкам, соприкасаясь затылками. На головах темные мешки, руки связаны. В темном углу стоит еще один стул. Видимо, на нем сидел ктото из людей Хэрри.
Я подошел к парочке и поочередно снял с обоих мешки.
Не знаю, тот ли это был человек, что стрелял в меня в Камлет Уэй, ведь тогда он был в
– Добрый вечер, Моника, – я снял с ее рта платок и вынул кляп.
На ее правой щеке и лбу кровоточили широкие ссадины – будто тащили ее в этот подвал за ноги, лицом по каменным ступеням. А в остальном она была той самой Лейлой, что уехала от меня за пять минут до покушения. Чуть подурневшей и утомленной, без боевой раскраски светской львицы, но это определенно была она.
– Меня зовут МэриЭнн, – выдохнула пленница. Кажется, она еще пыталась кокетничать. Забавно.
– Я рад за тебя. И за себя. Наконецто я запомню твое настоящее имя. Но ведь, давай будем честными, это ничего не меняет?
– Почему я здесь? – она передернула плечами и обвела взглядом тускло освещенные стены.
– Ты пыталась меня убить и помогала тому человеку, что сидит за твоей спиной. Я хочу знать, кто тебя к этому подвиг. Все просто.
– Я? Убить? Тебя?
Если она играла, то весьма талантливо. Но мне было безразлично: понимала она, что делает, использовалась ли кемто втемную, или была вообще не при делах. Ей не повезло. Так бывает. Когото переезжает поезд, а на когото падает холодильник, выброшенный из окна доведенным до отчаяния банкротом. На всех моего сочувствия не хватит – я иссякну очень быстро.
– Вспомни, Мария, каким образом ты оказалась в моем доме.
– МэриЭнн, – поправила девица. – Когда мой отец узнает, что со мной случилось, он тебя порвет!
– Мне страшно. Мне каждый день страшно. Сначала в меня стреляют, теперь обещают порвать. Сможет ли рассудок сохраниться под постоянным прессингом? Как ты оказалась в моем доме?
– Ты сам меня привез в него, недоумок! – взвизгнула моя несбывшаяся любовь.
Так все и было. Я сам ее привез. Она вполне могла оказаться со мной случайно. Но обстоятельства ее отъезда заставляли усомниться в подобной версии.
– Мэганн, я ведь пытаюсь с тобой найти общий язык, а ты обзываешься. Зачем? Ты чегото боишься? Боишься, что я чтото узнал и пытаешься таким образом защититься?
Я погладил ее по волосам, взял в руку ее ладонь с тонкими пальцами, отдельно пожал каждый из них:
– У тебя шикарные волосы, Мэнди. И ресницы. Волшебные, мягкие. Жалко будет их жечь. Волосы, ресницы, глаза, твои чудесные зубы… Не останется ничего. А ведь если мы не договоримся, все этим и кончится. Мы же с тобой оба не желаем этого, верно? Но ты не хочешь договариваться, а я давно уже не верю в случайности. Их не бывает. И если чтото нам кажется случайным, это всего лишь значит, что мы просто не видим цепи событий. Но в моем положении оставаться слепцом нельзя. Мне очень нужно знать, как все произошло? Не упрямься, просто расскажи мне, как так получилось, что твоя дорога пересеклась с моей. Ну же, Мэнди?