Другой путь. Трилогия
Шрифт:
И мы остались втроем.
– Рассказывайте, лоботрясы, как вы докатились до такой жизни, – наигранно вздохнула Анька.
– Мы много и упорно работали под руководством более опытных товарищей, – отрезал Серый, пресекая любые разговоры о нашей истинной деятельности. – Выполняем задание руководства. Стране нужна валюта. Вот мы ее и добываем, в меру умения.
– Чтото темнишь ты, Фролов, – Анька попыталась провернуть с ним тот же фокус, что и со мной – с заглядыванием в глубину зрачков, но не на того напала.
– Не спрашивай лишнего, если не хочешь, чтобы тебе соврали, – холодно сказал Серхио Саура. Теперь
Анька вскочила изза стола, перевернув свой фужер:
– Поехали отсюда, Захар, я ошиблась!
– Завтра поедете, – отметая тоном возможные возражения, ответил Серый.
Этому его умению я всегда завидовал черной завистью. Иногда он умел говорить так, что возражать абсолютно не хотелось. И действовало это не только на меня. И еще меня порадовала его железобетонная стойкость против попыток манипуляции. Нет, Нюрка, с этим чуваком твои бабские прихватки не пройдут. И не только потому, что он тебя видит на тридцать лет вперед.
Вот так чаще всего и происходит: она отвергла меня, готового для нее на все, и понеслась через океан к нему, который и в грош не ставит ее желания. Странные существа эти бабы. Ведь когда я сам веду себя подобным образом, они тоже норовят броситься на шею. Но, к сожалению, у меня такие фокусы с теми, кто мне понастоящему дорог, не выходят – я сдаюсь быстрее.
– Вернулся Глибин? – спокойно, словно ничего и не произошло, спросил Фролов.
Анька поджала губы, поставила фужер на место, набросала салфеток на растекшуюся лужу, уселась на свое место и только после этого ответила:
– Не знаю. Я уехала в Вену.
Я чувствовал себя немного неуютно – как в туче с молниями – того и гляди стукнет в темечко, даже если просто сидишь и ничего не делаешь. Стукнет за безделье.
– Прости, – внезапно сказал Серый. – Просто наша работа – совсем не твое дело. И лучше тебе знать о том поменьше. Расскажи, что там в Городе?
У Стрельцовой едва глаза не выпали в вино, и, кажется, она сообразила, что столкнулась с гораздо более умелым манипулятором, чем была сама.
– Митингуют. Иван Петрович, – это она о нашем институтском политэкономе, – возглавил местное отделение Демократического Союза. Наш бывший директор института систем у него в заместителях. Ездит на черной «Волге» с охраной на «Ниве» – народ пугает. Всех обличает и выводит на чистую воду.
И эта ее простая фраза разрядила обстановку, вызвав улыбки на наших лицах.
Вспоминали всякую ерунду, мелочь, казалось бы, давно и прочно забытую, но на самом деле бережно хранимую, лелеемую с тайной надеждой вернуть все назад. Но так не бывает. Только у Фролова, да и то – сплошной суррогат и неправда. Вместо того, чтобы еще раз жить и радоваться каждому дню, он возомнил себя Атлантом, на плечи которого возложен весь мир. Но, может быть, только так и нужно было? Ему виднее. Да и мне ли судить…
Когда закончился баскетбол, Вязовски переключился на другой канал и из комнаты донесся бодренький голос Марти Бреннамана, объясняющего зрителям чтото про питчеров и прогулки. Мне никогда не нравился бейсбол, но в тот момент я решил, что самое время ознакомиться с его замысловатыми правилами и традициями, особенно в изложении такого знатока, каким слыл Марти.
Я прихватил с собой еще одну бутылку вина из погребка, на этот раз это оказалось почти черное «Кардинале»,
Примерно через час, когда Анька шмыгнула «с дорожки» в ванну, Серый с Алексом насели на меня:
– Вы с Лу ее проверяли? Она сама по себе или за ней ктото есть?
– Лу хотел этим заняться. Но я ему запретил. Не хватало еще, чтобы он докопался до меня и тебя, Сардж, – на самом деле я только собирался это сделать, потому что раньше подобная мысль мне в голову не приходила.
А в том, что Лу начнет выяснять Анькину биографию, я не сомневался ни на йоту. Если бы он не стал этого делать – Темза уже текла бы назад: из Северного моря на Котсуолд.
– Знаешь, Зак, без тебя было бы скучно, – сообщил мне Алекс очевидную истину. – Вопиющая безответственность и инфантильность! Я этим займусь. И если ты сам чтото узнаешь, сообщай мне сразу. Хорошо?
– Договорились, – а что еще я мог ответить? Рассказать еще раз, что это была имена та случайность, что иногда неотвратимо происходят? У Вязовски не бывает случайностей.
«Нет таких понятий – потерялось, украли. Есть понятие – просохатил» – так частенько говорил Алекс и был посвоему прав. Занимаясь серьезным делом, нельзя не уделять внимание мелочам, на них чаще всего и проваливаешься.
Серый ушел на кухню, а Алекс прибавил громкости в телевизоре, и мы снова попытались разобраться в причинах американской любви к бейсболу.
Пока Бреннаман озвучивал беготню парней из «Чикаго Уайт Сокс» и «Окленд Атлетикс», я успел допить смородинововиноградное содержимое «Кардинале» и, не осилив сложные традиции бейсбола, уснуть, забыв обо всем на свете.
Проснулся от того, что Серый пихал меня в бок:
– Зак, Том за тобой приехал. Пора. У тебя встреча с какимто Аланом Бондом через двенадцать часов. Он позвонил тебе еще вчера вечером. Я не стал тебя будить.
– Бонд. Джеймс Бонд? – пробормотал я.
– Нет, Алан. Я тоже переспросил у Тома.
– Алан Бонд… Алан Бонд… дьявол, это же у черта на рогах!
Я, толком не проснувшись, хлопнул себя по лбу – как можно было забыть об этом незаурядном человеке, начинавшем с театральных афиш и вывесок и ставшим недавно «Австралийцем года»?! Это не тот Алан Бонд, что на коленках собирает ракеты, это другой – его полный тезка из Австралии и грандиозный талант в умении обходить законы и сколачивать миллиарды на пустом месте. Непревзойденный умелец превращения слов в тугие пачки долларов. Правда, мне не нравилось его легкомысленное, практически наплевательское отношение к кредитам, но во всем остальном он был просто кладезем полезных навыков. О нем много писали в газетах последних лет, как о человеке, сколотившим миллиард за самый короткий срок. Перед моей поездкой в Вену мы с ним по телефону обсудили возможность объединения под одним брэндом его радиовещательной корпорации и сети британских радиостанций, которые искали в тот момент хозяина. Мои юристы столкнулись с его людьми, и нам пришлось познакомиться друг с другом. У Алана не хватало кэша и, после недолгих переговоров, я обещал ему помочь, как только он заручится поддержкой банков. Он запросил на это две недели, и мы условились встретиться в Мельбурне для подписания Протокола о намерениях в тот день, когда он получит из банка гарантийное письмо хотя бы на половину требуемой суммы. Видимо, такой момент настал.