Другой Синдбад
Шрифт:
— Так виноват, — уловил я, прежде чем голос Джафара снова стих настолько, что слов стало не разобрать, но потом: — Знаете, сколько на это нужно денег… — И немного погодя: — Просто огромные суммы. — И еще: — Никто не мог предвидеть внезапный рост стоимости яиц птицы Рух, особенно учитывая экономические колебания…
Синдбад Мореход внезапно остановился, когда его взгляд вновь упал на меня.
— Ох, мой тезка видит меня в таком состоянии! — Он смущенно взмахнул шикарными лохмотьями, бывшими некогда его одеждой. — Знай же, что все мое богатство исчезло, так что я теперь так же беден… —
Синдбад взглянул на небо, словно ища какого-то ответа в яркой синей глубине.
— Все мои слуги знают, что это значит.
Я уже готов был просить, не мог бы хозяин сообщить значение этого и мне тоже, как стоящий рядом мальчишка предостерегающе положил руку на мой грязный рукав.
— Подожди, — посоветовал Ахмед, — и все станет ясно.
Торговец издал глубочайший вздох.
— Я должен отправляться в очередное путешествие.
Джафар перестал бормотать, его виноватый вид сменило выражение такого ужаса, подобного которому я еще не видывал. Ахмед рядом со мной кивнул с самодовольством, которое с каждым новым событием воистину раздражало все больше и больше.
— Ну, ну, мой добрый Джафар, — успокаивающе сказал торговец. — Быть может, на этот раз мы не столкнемся с бедами, которые преследовали меня во время прошлых путешествий. Может, теперь те сонмы диких чудовищ и невыразимые ужасы, с которыми я сталкивался прежде, обрушатся на других путешественников. Может быть, исполненные риска странствия по морям и океанам всего мира даже дали мне достаточно прозорливости, чтобы избежать дальнейших тягот.
— А может, верблюды начнут летать, — добавил Ахмед тихонько, адресуясь мне одному.
Прежде чем продолжить, Синдбад глубоко вздохнул, набрав в свою весьма объемистую грудь столько воздуха, что она стала казаться, скажем так, немножко недостаточно обширной для него.
— Что ж, — сказал он твердым голосом человека, привыкшего повелевать, — что бы ни случилось, все в руках судьбы. Так что нам следует собрать оставшиеся у нас жалкие крохи и рискнуть, не…
— Не дожидаясь ужасной мести, которая, несомненно, падет на твою голову? — проскрежетал сверху чересчур громогласный голос. Там, над нами, висела голова злого джинна, явившегося на этот раз без предварительного предупреждения в виде фиолетового дыма.
К чести торговца, на этот раз он сумел не лишиться чувств.
— Мести? — переспросил купец голосом настолько же тихим и неуверенным, насколько громким и надменным был голос джинна.
Злой дух улыбнулся — поистине одно из наиболее неприятных зрелищ, которое я когда-либо видел.
— Синдбад, — произнес он.
— Это мое имя! — снова разом отозвались мы с торговцем, не успев даже подумать.
— На этот раз вы так просто от меня не отделаетесь, — спокойно продолжал джинн. — Великий и ужасный Оззи вернулся.
— Оззи? — воскликнул я, практически так же невольно, как и прежде, когда слова сами слетали с моих губ.
— Поосторожнее,
Парень, бесспорно, был прав. Менее чем кто бы то ни было хотел бы я критиковать чьи-либо имена. В беднейшей части нашего прекрасного города многие частенько отпускали язвительные замечания насчет того, что меня назвали в честь великого путешественника Синдбада. И потом, разве не говорил мудрец: «Тому, кто живет в стеклянном жилище, не следовало бы швыряться камнями»?
И все-таки — Оззи?
— На этот раз вам не одурачить меня вашими человеческими штучками, — злорадно объявил джинн. — Я получил у своего нанимателя точную информацию, которая позволит мне определить нужного мне Синдбада.
— Это мое имя! — завопили мы с торговцем.
Темно-зеленый Оззи продолжал, будто мы ничего не говорили:
— А когда я обнаружу предмет своих поисков, месть моя будет неподвластна человеческому воображению.
— Джинны всегда так говорят, — снова шепнул Ахмед совершенно спокойно, по-видимому желая вопреки всему успокоить меня. — Это позволяет им почувствовать свою значимость.
Значимость? Если джинн хотел добиться именно этого, то я сказал бы, что он преуспел в полной мере. Колени мои так тряслись, что у меня было ощущение, будто я стою на океанском берегу во время отлива, и меня пытается увлечь за собой уходящая волна.
— Теперь я узнаю правду, — заявил Оззи с уверенностью, от которой меня еще сильнее пробрал озноб, и затрясло так, как никогда в жизни. Я бросил взгляд на своего хозяина и увидел, что лицо его сделалось мертвенно-бледным, словно он увидел собственную смерть.
— Вас обоих зовут Синдбадами, — начал джинн, не обращая внимания на наше дружное подтверждение, — но лишь один из вас невообразимо богат. — Его улыбка сделалась шире, обнажив огромные зубы, каждый длиной с половину роста взрослого мужчины. — Кто этот Синдбад?
На этот раз и носильщик, и торговец промолчали. Улыбка исчезла с лица духа.
— Очередной человеческий трюк! — взревел джинн. — Вы пытаетесь отделаться от меня с помощью языковых разночтений. Но Оззи — не просто гигантское сверхъестественное существо. Нет, Оззи знаток языка людей. — Он умолк, будто наслаждаясь своим мастерством. — Если вы не желаете говорить о богатстве, тогда кто из вас небогат?
Наши с мореходом голоса слились в невольном хоре:
— Это моя участь!
Джинн над нами взревел, будто сто штормов разом. Оба Синдбада попятились, ожидая ужасного гнева демона.
Вместо этого великий и ужасный Оззи вздохнул.
— Нет, нет, нет. Я не верю, — пророкотал он. — Что встало на пути моего ужасающе жестокого возмездия? — Огромные глазные яблоки джинна перекатились туда-сюда на гигантском лице, взглянув сначала на морехода, потом на меня. — Возможно, вы могли бы сказать, что у меня неверная информация. Возможно даже, что существуют и еще Синдбады, шатающиеся по этому отвратительно пахнущему человеческому жилищу. — Его голос гневно возвысился. — Почему же тогда я не могу попросту убить всехвас?