Друид Шаннары
Шрифт:
— Не видим, потому что он точно такой же, как и все внизу, — серый, точно обломок скалы. Вон посмотри: один из тех валунов, что валяются на дне, — это он и есть. Просто лежит там себе тихо-мирно и ждет.
— Ждет, — подхватил Карисман. Он запел:
В темном ущелье, меж скал и камней,
Коден разлегся на груде костей.
Там, на останках Зверей и людей,
Коден, урча, поджидает гостей.
— Песельник, замолчи, — приказал Пи Элл, в голосе его послышалась угроза. Он злобно посмотрел на Диза. — Ты же в тот раз прошел мимо этой твари, если верить твоим рассказам. Как тебе это
Диз громко рассмеялся:
— Мне просто повезло. Со мною было еще двенадцать ребят, мы взяли да и вошли в долину, идиоты! Всех он нас разом сожрать не смог, мы бросились врассыпную. Ему пришлось обойтись тремя. А когда мы возвращались, достался только один. Правда, к тому времени нас оставалось всего двое. Меня он упустил.
Пи Элл уставился на него:
— Ты верно заметил, старик, — тебе повезло.
Диз поднялся, он был сам похож на медведя. «Как тот Коден, — подумал Морган, — зловещий и мрачный». Диз посмотрел на Пи Элла так, словно готов был наброситься на него, и сказал:
— Есть разные виды удачи. Одна тебе дается свыше, другую ты должен заслужить. Одна всегда у тебя с собой, другую находишь в пути. Чтобы войти в Элдвист и выйти оттуда, надо иметь обе. Коден — такая зверюга, какую не увидишь в самом страшном ночном кошмаре. Но вот что я тебе скажу: если ты спустишься вниз и поглядишь, что там дальше, то Коден больше не будет пугать тебя, потому что в самых страшных снах тебе станет являться совсем другое!
Пи Элл презрительно пожал плечами:
— Сны — это удел напуганных стариков, Хорнер Диз.
Диз метнул на него полный негодования взгляд:
— Бахвалиться всякий может.
— Я его вижу, — вдруг воскликнул Уолкер.
Все мгновенно замолчали и повернулись к нему. Темный Родич смотрел на долину, где царили запустение и смерть.
— Кодена? — быстро переспросил Диз и шагнул вперед.
— Где? — воскликнул Пи Элл.
Уолкер сделал неопределенный жест. Морган внимательно всматривался в камни, но ничего не увидел. Юноша оглянулся на остальных. Никто из них ничего не заметил. Уолкер не обращал на спутников никакого внимания, он словно к чему-то прислушивался.
— Если ты в самом деле его видишь, покажи мне, — наконец проговорил Пи Элл нарочито безразличным голосом.
Уолкер не отозвался, продолжая всматриваться вдаль.
— Такое ощущение, что… — начал он и замолчал.
— Уолкер… — прошептала Оживляющая, коснувшись его руки.
— Я должен найти его, — объявил Уолкер. Он повернулся к девушке, встретил ее взгляд, затем по очереди оглядел своих спутников. — Ждите здесь, пока я не позову вас.
Морган попытался возразить, но в глазах Уолкера было нечто такое, что остановило юношу. И он вместе со всеми молча следил, как Темный Родич пошел в Долину Костей.
День замер в безмолвии, ветер стих. На фоне серых камней двигался только Уолкер, беззвучно, словно призрак, пересекающий каменистое плато. Последнее время он испытывал странные чувства. Темный Родич едва не умер от яда асфинкса, потом чуть не погиб в Каменном Очаге, и какая-то часть его, безусловно, умерла бы, если бы магии не удалось справиться с недугом, когда умер Коглин. Отправляясь в путешествие, Уолкер был совершенно разбит и уничтожен, идти его вынудил только гнев, страх перед одиночеством и желание проникнуть в тайны Уль Бэка и Черного эльфийского камня. Даже Оживляющая, несмотря на заботу о состоянии его души и тела, не могла помочь Уолкеру вновь обрести себя. Темный Родич был совершенно опустошен и решился на этот поход в смутной надежде понять свое предназначение в этом мире.
И
Теперь Уолкер нуждался в магии. Он требовал ее.
Темный Родич хотел проверить, может ли он по-прежнему рассчитывать на свою магию. Он почувствовал присутствие Кодена раньше, чем Пи Элл, и понял, что представляет из себя этот зверь, еще до того, как Хорнер Диз описал чудовище. Припав к земле среди камня и скал, тот молча потянулся к Уолкеру, как это всегда случалось с живыми существами при его приближении. Он чувствовал, как Коден взывает к нему. Уолкер Бо не понимал, зачем это нужно зверю, однако знал, что должен откликнуться.
Он пошел напрямик через завалы булыжника и окаменевших деревьев туда, где поджидал Коден. Уолкер знал, где затаился зверь, присутствие Кодена вновь воскресило его магию. То было неожиданное, бодрящее и вместе с тем успокаивающее ощущение — его сила пробуждалась к жизни, и Уолкер убеждался, что магия вовсе не исчезла, как он полагал, а просто выжидала своего часа. И Уолкер упрекнул себя: разве не старался он с присущим ему упорством отрицать ее существование?
Туман клубился между скал, белые завитки образовывали витиеватые узоры и странные полосы на фоне серой земли. Издалека, из-за стены утесов, до Уолкера доносился плеск океана, глухой гул, эхом отдающийся в безмолвии. Темный Родич замедлил шаг, чувствуя, что Коден совсем рядом, впереди, и не в состоянии до конца избавиться от подозрения, что его влечет навстречу гибели, и если магия не сумеет защитить его, он пропадет. «Ну а если и так»? — подумал он, но сразу отмел эту мысль.
Уолкер ощущал, как внутри него пылает магия, точно пробужденный к жизни огонь. Он спустился в углубление между двумя валунами, и перед ним словно из-под земли появился Коден. Как будто пыль, устилавшая скалы, внезапно приобрела форму чудовища. Зверь был огромный, раза в три больше Уолкера, матерый и старый. На огромных лапах загибались желтые когти.
Коден поднялся на задние лапы, фыркнул, пасть его раскрылась, обнажая сверкающий ряд зубов. Пустые белые глазницы уставились вниз, на пришельца. Уолкер не двигался, жизнь его висела на волоске — довольно одного удара могучей лапы. Он видел, что голова и тело Кодена изуродованы, для того чтобы он казался еще более жутким и вместе с тем нелепым, чтобы исчезла симметрия, некогда придававшая грацию зверю.