Друид
Шрифт:
Зоя наклонилась, чтобы положить свою маленькую женскую ручку на крепкое мужское рукопожатие и скрепить дружеский союз, как внезапно ойкнула и подскочила. Цветочная фата, которая совсем недавно была подарена ей Хельгой, вдруг начала вянуть и чернеть в том месте, где она ненароком коснулась плеча Бишкека. Девушка вдруг заплакала по-детски крупными как градины, слезами, держа в руках пораженный тленом край.
Бишкек посмотрел на свое плечо, которого коснулась фата и ахнул. На плече, размером с сигаретную пачку, было место кожи без синюшного света. Теория поразила его словно молния, он ведь не только оборотень,
Но на улице март, нет даже мха, не то что зеленой травы, а из цветов, лишь венки у невест, которые скорее лично зарежут его, чем отдадут пеструю корону из цветов ему. Но что он теряет?
– Зоя, - произнес он как можно более благодушным тоном.
– Вы можете помочь мне и Ольхе. Подари мне свой венок.
– Зачем?
– Насторожилась девушка, в одно мгновение перестав плакать.
– Он меня вылечит... Долго объяснять. Ты поможешь мне или нет?
– поставил он вопрос ребром.
– Нет, - сухо ответила девушка, холодно посмотрев на того, кому совсем недавно обещала помочь.
– Да, - тут же перебил свою свежеиспеченную жену Третьяк.
– Она подарит тебе венок.
Произнёс он и строго, очень строго, посмотрел на свою избранницу.
– Нет, - снова перебила его девушка, и теперь уже холодно смотрела на своего избранника.
– Да, она тебе отдаст венок. Или я верну ей бусинки.
Ответил он и для наглядности взялся обеими руками за усы с вплетенными в них разноцветными шариками.
– Ты не посмеешь!
– выдохнула Зоя, коварно сощурив глазки, с еще не высохшими остатками слез.
– Мне не нужна жена, которая готова променять чужое счастье, на букет каких-то цветов.
– Произнёс он сквозь зубы и вытянул первую бусину.
Теперь девушку словно прорвал фонтан слез. Однако она скинула с себя венец из красивых и цветущих полевых цветов и бросила его в Бишкека. А затем, развернувшись на каблуках, накинулась на парня, заливая его рубаху солеными слезами и при этом, не переставая молотить в мощную грудь Третьяка маленькими женскими кулачками.
– Спасибо, - произнёс Бишкек, и виновато посмотрел на парня, который был втрое моложе его. Парню, вряд ли было больше семнадцати.
Цветы, коснувшись бурой кожи Бишкека, начинали тлеть, словно их бросили на раскаленную сковороду, Разве что, только не дымили и не горели. Однако теория его подтвердилась, везде, где цветы касались кожи, раны отступали, даруя блаженное избавление от боли.
Дима даже не сразу понял, что всё это видели несколько сотен глаз. И когда брошенный в лицо букет, окончательно превратился в сухие и полуистлевшие листья, Дима увидел у себя под ногами ещё два, потом три, потом четыре цветочных венка. Пары подходили, и с какой-то счастливой улыбкой отдавали ему подарок хозяйки Мертвой и Живой воды.
В глазах у молодых невест, всё-таки играл озорной огонек гнева и какой-то злости. Зато парни светились, преисполненные гордости и рыцарского величия. Все-таки быть джентльменом и рыцарем - это, в основном, мужская черта, как и понятие мужской солидарности. Хотя, если бы Ольха попросила, думаю, эффект был бы тот же, только теперь уже со стороны девушек. Однако она, не могла вмешиваться до окончания церемонии и определения
Народ ликовал, поддерживал и выкрикивал слова радости и одобрение молодоженам, которые помогли Бишкеку. Сам же в Бишкек, тоже не был обделён вниманием толпы, Хотя любовь толпы изменчива и непостоянна, в этом Дима убедился, ещё на арене в Квази Эпсилон.
Когда ударил колокол, Бишкек уже был на бревнах, а вот ракшас выходил из угрюмой толпы лесных котов, не так бодро. Его хвост всё-таки перебинтовали, но, видимо, он не смог подлечиться также хорошо, как и Бишкек.
Теперь, хвост Саргароса напоминал дубинку, от количества намотанных на него бинтов. Бишкек и сам не чувствовал себя на 100%, У него, явно была пара трещин в ребрах и ныла нога, но без цветов, он вряд ли смог бы подняться на частокол из столбов без посторонней помощи.
Дима был научен горьким опытом и больше не думал о молниеносной атаке. Саргарос тоже был собран и серьёзен, и больше не красовался перед публикой, исполняя акробатические па и жонглируя шестом. Ракшас обновил свою палку, предыдущая была измочалена до состояния веника о Бишкека.
Ракшас, не имея балансира, теперь, передвигался по врытым в землю столбам без кошачьей грации, и больше напоминал походкой обычного человека, нежели грациозную кошку. Отлично, ловкость у парня теперь сильно поубавилась, но снова бросаться в атаку в состоянии берсерка, Дима не собирался.
Сила была на стороне Димы, ловкость, хоть и довольно урезанная, была на стороне Саргароса, состояние, примерно, одинаковое. Теперь, главное грамотно подобрать момент и нанести несколько точных и сильных ударов, желательно по голове или ногам. Если кошак не сможет двигаться, то он проиграл. И не важно, насколько высоко задрана его ловкость.
Сотни драк, десятки из них против полиции, или превосходящего силой, или числом, врага, научили Бишкека мыслить рационально даже в драке. Всё-таки прав был его отец, когда говорил, что гораздо доходчивее сначала дать подзатыльник, а затем объяснить, чем сначала объяснить, а потом дать подзатыльник. Эдуард Дмитриевич всегда был умным, жаль только, непутевый сынок не хотел слушать отца.
Гладиаторы сблизились, аккуратно шагая по бревнам, затем обменялись парой ударов. Все-таки шест это не меч, к которому привык Дима, и который мирно лежал на постоялом дворе. А ещё Дима решил, что пропустить пару ударов по спине, для него не смертельно, главное понять, как действует противник и предугадать один из его ударов, чтобы нанести контрудар.
Бишкек намеренно слабо отражал удары с правой стороны, за что, пару раз получил вдоль хребта и один раз, обидный, по заднице. Зато он заметил одну закономерность: каждый раз, перед ударом, Саргарос отводит хвост в противоположную сторону, все еще пытаясь работать им, как балансиром. Всё парень, теперь ты мой!
– подумал про себя Дима, сжав покрепче древко, стараясь не выдать себя и не спугнуть ракшаса.
И вот забинтованный хвост снова ушел в сторону и Бишкек вложил всю силу в парирование удара. Сила решила, и его палка сломала палку Саргароса, впрочем, и сама треснула. Черт, что за невезуха-то! Ведь все сделал как нужно, подгадал время, предсказал удар и провел все как нужно, только слегка переусердствовал с силой, вложенной в удар.