Дружба чистых сердец
Шрифт:
Я была рада, что Николай Иванович перевел тему и вымученно улыбнулась:
– Да, она. Мне совсем недавно удалось поучаствовать в одном запутанном деле. Она решила, что я и тут смогу что-то узнать. Пугает Веронику Максимовну, что в поселке животные пропадать стали. И Васька ушел. Она говорит, не мог он сам.
– Не мог. Она права.
– Вы знаете, что с ним?
– Конечно, я не могу знать. Но я точно знаю, что никуда он не ушел. Он к матери был привязан, да и мозг у него еще не развился настолько, чтобы он чувствовал свою независимость.
– Вы о нем говорите в прошедшем времени, – заметила я.
– Да. Потому что я уверен, что Васька сгинул. Утонул, скорее всего. Или еще хуже.
– Что хуже?
– Ему могли причинить вред.
– Вы думаете, Васю убили? Кто-то из местных?
– Я не знаю. К Ваське в поселке все хорошо относились. Его никто не обижал, принимали как своего. Он постоянно с мальчишками и девчонками таскался. К нему все привыкли. И он был не злой. Ему хотелось внимания, и он его получал. То яблоки нарвет, принесет. То пытается кувырок какой-то сделать или на перекладине повиснет и кричит всем, чтобы его заметили. Конечно, со стороны зрелище странное, не мальчик уже, почти мужик. Но в нем никто взрослого не видел. Только ребенка.
– А он с кем-то общался? Из детей?
– Да нет, друзей у него не было. Все приятели. Но кому захочется дружить с дурачком?
– Мне соседка его сказала, что он с девочкой какой-то дружил.
– Этого я не могу сказать. Может, ходил за кем-то. Но точно не дружил ни с кем. У него не было привязанности ни к кому, кроме матери, и то на бытовом уровне больше. Дети для него – это просто та среда, в которой ему хотелось находиться. Вот он и стремился быть среди детей. Причем ему комфортнее было с мальчишками лет десяти, а старшие ребята его уже не интересовали.
– Ясно. Видится мне это дело безнадежным совсем.
– Так ты займись тем, что реально может дать тебе результат. Я каждое утро собираю старших ребят на пляже. Я уже не преподаю, но все-таки воспитываю, чувствую надобность. Приходи. Посидишь с нами, поговоришь. А там, может, и захочется тебе со своими проблемами разобраться. А не чужие загадки разгадывать.
– Но ведь Васю никто не ищет.
– Может быть, стоит жить настоящим? А не искать того, кого невозможно найти? Попробуй сместить фокус восприятия.
Я допила странный невкусный чай и попрощалась с Николаем Ивановичем.
Вышла я из клуба, вдохнула теплый воздух. А потом выдохнула и с кривой улыбкой произнесла:
– Тьфу ты. Ну точно, секта, – и отправилась в сторону желтого дома. На душе скребли кошки.
Глава 9
Время было послеобеденным. Зеленый чай все еще бултыхался в недрах моего желудка, да и пирожки, которые я съела перед тем, как зайти в клуб, еще создавали тяжесть в животе. Хотелось все переварить и подумать.
Старикан мне многое про меня рассказал. Слушать было его неприятно. Но я знала, что в его словах есть то, что
Я знала, что шансов найти Васю или того, кто таскает овец и кур, у меня почти нет. Но искать преступников и преступление – это гораздо интереснее, чем просто пялиться в потолок.
Я шла по проселочной дороге, погруженная в свои неприятные мысли, когда увидела девочку. Ту самую, с пляжа. Которая стояла и пялилась на труп утопленника.
– Привет, меня Василиса зовут. А тебя? – спросила я, подойдя ближе к ней.
Девочка смутилась. А потом зыркнула на меня своими темными глазами, полными яростного блеска:
– Юля. Зачем вам мое имя?
– Я видела тебя на пляже, – я слегка смутилась ее реакции, но потом напомнила себе, что передо мной ребенок, которому, возможно, запретили общаться со взрослыми.
– И что? – грубо ответила она.
Я и сама подумала: и что? Чего это я к девочке прицепилась.
– Я Васю ищу. Знаешь его?
Лицо девочки еще больше помрачнело.
– Васька пропал. Его здесь нет.
– Я в курсе. Но мне хотелось бы понять, куда он подевался.
– Слушайте, тетенька. Полиция не поняла. Поисковые отряды не поняли. А вы хотите просто вот так поговорить со мной и понять?
Тон Юли был агрессивным, я растерялась. Никогда не имела никаких дел с детьми.
– Дуракам везет, – только и смогла ответить я и улыбнуться.
– Зря вы так думаете. Дуракам не везет больше всех, – сказала Юля, развернулась и бодрым шагом направилась в другую от меня сторону. А я растерянно смотрела ей вслед.
В доме было тихо. Отдыхающие, скорее всего, отправились снова на пляж, потому что отдых здесь был беспощадным, настроенным на одну схему: проснулся, поел, искупался, пообедал, поспал, искупался, прогулялся, поужинал и спать. Для родителей с маленькими детьми и уставших от работы людей – идеально. Хотя, мне кажется, что через дней пять такого отдыха начинаешь потихоньку ехать кукушкой. Особенно, если путешествуешь не одна, а с детьми.
Я дошла до своей комнаты. Мне очень хотелось отдаться царству ортопедического матраца и пуховых подушек и остаток дня провести в любимой позе – лежа на спине и вглядываясь в потолок. Но. В голове вертелись слова Николая Ивановича про мое восстановление. Я злилась на старикана, потому что он судил меня, совсем ничего не зная.
Я прошлась по комнате, посмотрела в окно, потом на телефон. Никаких сообщений от Максима не было. Машка давно мне не писала, а вот мама звонить не любила никогда. Она мучила меня своими визитами, но задалбывать по телефону – не ее метод.