Дружба с дьяволом
Шрифт:
Здоровяк щёлкнул спичкой и направил язычок к напёрстку. Вынув его, из горлышка повалил дым.
– Опускай быстрее! – советует бородач.
Повинуясь, Мишка тут же выхватил самоделку и затянулся густым едким дымом. Лёгкие у него с непривычки сжались, а горло взорвалось настолько, что парень тут же прижался к коре дерева, ещё несколько секунд выплёвывая этот жгучий привкус.
Никита Сергеевич подбежал к парню и немного приобнял его.
– Миш, успокойся… Всё хорошо… – сказал он, проводя его к поваленному дереву. – Я понимаю тебя, это всего лишь из-за непривычки!
Шалаев магнитом свалился на дерево
Мишутка оглянулся, но не увидел никого, кроме природы, плывущей в медленном танце. Юнец стал звать Никиту Сергеевича, но что-то в его голосе исказилось, сделав неразборчивым его и без того невнятный тон. Через минуту-другую он окончательно потерял над собой рассудок: вьющиеся мёртвые деревья вдруг превратились в нескончаемое множество зелёных многоножек, которые неоднократно меняли свой облик, превращаясь в гибриды различных животных, птиц и насекомых.
Было поистине страшно. Со стороны послышались журчащие голоса Никиты Сергеевича:
– Освободись… Дай волю своей душе… Дай волю своему СЕРДЦУ… Освободись от оков, которые ты на себя наложил… Сделай же это!.. Сделай!..
– Не могу… Я не могу! – крикнул Шалаев, сорвался с места и пустился прочь, мчась по колючим иголкам, образовавшимся вместо золотистой пшеницы.
Юноша оборачивается назад, а вслед за ним несётся бородач. Последний преследовал его без устали, и расстояние между ними становилось всё меньше и меньше. На мгновение Мишке показалось, что в Никите Сергеевиче появилось что-то нечеловеческое: каждый раз, когда бородач был на шаг ближе, он словно приобретал стрекозиные крылья и готовился взлететь в небо, унеся за собой парня.
Так и случилось! Ворвавшийся здоровяк схватил Шалаева за воротник, повернул его к себе и с силой вонзил ему в бок обломок арматуры. Послышался хруст ломающегося позвоночника.
"Чую, автор что-то явно напутал в этом моменте. Кажется, здесь должно было быть что-то про грязные пальцы во рту и молитву на ирландском языке… Но мы уж не будем томить читателя!"– успел подумать Михаил, пока медленно заваливался в траву.
Мишка выдохнул и резко открыл глаза. В теле закипал жар, а подробности минувшего дня исчезли из памяти, оставив лишь разрозненные картинки. Никита Сергеевич подбежал к потрёпанному пареньку с миской горячего супа и затормошил его за плечо:
– Подъём, Мишка! Суп стынет.
Шалаев повернулся к мужичку и рыхло вытянул:
– А? Чего?
– Тебя охватил транзиторный психоз, – назидательно сказал бородач, когда зачерпнул ложкой бульон и протянул мальчику. – Хвала Всевышнему, что ты вовремя
Юнец поперхнулся первой попавшейся косточкой и тут же выплюнул всё содержимое на пол.
– Что ж ты такой неаккуратный? – вздохнул мужик. – По-моему, у тебя температура.
– Чё-за хреновина?.. – выпучив глаза, прохрипел Миша. В его мозгу уже окончательно прояснилось, и он понял, кто перед ним. – Никит С-Сергеич, что Вы творите? Н-н-накачали какой-то херотенью!.. Отп-пустите меня… Мама-а-ааа!
– Я вижу, ты совсем обессилел, – улыбнулся Никита Сергеевич и насильно впихнул ложку в трясущийся рот паренька. – Ешь, пока горячее… Я же не даю тебе ничего страшного. Наоборот, подкрепляю. Ты же сам пришёл ко мне. И теперь моё желание – хоть как-то помочь тебе. Впусти же Его в себя, не сопротивляйся Его зову!
Но Миша, несмотря на все усилия Никиты Сергеевича, неожиданно слабо и почти бесшумно застонал, и его вырвало прямо на половик.
– М-мерзость! – выдохнул он и зажал рот ладонью, чтобы сдержать очередной приступ рвоты. – Тьфу! Вы меня у-у-у-убить х-хо-о-отите?
– Вздор, юноша! – с маниакальной улыбкой успокоил его бородатый, устремляя третью ложку супа ему в рот. – Я просто стараюсь сделать как лучше. Ты вышел в этот мир, не имея даже элементарных умений противостоять волнам скверны, обрушивающимся на тебя изо дня в день. Твоё сердце никогда не сможет отличить подлинного счастья от фальшивого. Посмотри на свой мир – разве у него есть достоинство?
Мишке стоило большого труда сдержать очередной приступ, который уже приготовился сорваться с его губ.
– Ну-ка, ещё ложечку! – подгонял Никита Сергеевич. – Успокойся! Сейчас всё пройдёт, успокойся и ешь! Ты же не достоин столь безжалостных истязаний, столь горькой обиды. Ведь недаром говорят: нельзя быть слишком нежным и милосердным, ибо сострадание убивает. Тебе же эти гады ежедневно пиздюли устраивают. Эти бесы! Они пьют твою блаженную кровь, причём гнойными слезами, как будто это мёд. Они ведь тупо уверены в своей безнаказанности, в своём всесилии. Это их главный грех – эгоистичная уверенность в том, будто всё может обойтись без последствий и никак иначе! Они считают себя выше всех, выше Отче нашего! Они уверены, будто имеют право творить, портить и, главное, требовать от других! Но они покаются в своих ошибках. Дай же и ты им шанс. Впусти Его внутрь себя. Пусть Он очистит твоё сердце и даст бой этим мерзким греховодникам! Ведь Он всё знает, всё слышит и всех видит. Его гнев способен уничтожать!
СВИНЬЯ
Мяч на центре поля. Игра началась. Толпа мальчишек забегала по полю как муравьи, пиная мячик в разные стороны. Белый клубок летает из ноги в ногу, скачет по полю и даже улетает за пределы площадки. На улице физкультура.
Пацаны играют в футбол, а девки зарабатывают оценки, заговаривая физрука. Тем временем Миша стоит на воротах и наблюдает за стадом “тупых орангутангов”, которые гоняются за мячом, как за куском свининой тушки.
“Мне всегда твердят, что я всё время делаю что-то не так. Оно и видно. Однако никто никогда не говорит мне, как делать правильно. Наверное, надеются, что я понимаю их как-то вербально? А может, им и вовсе похуй, исправлюсь я или нет. У них есть свои заботы.