Дружба, зависть и любовь в 5 "В"
Шрифт:
Таня сидит за своей партой, а на парте лежит солнечный рыжий ромбик. Вдруг на этот ромбик садится бумажный голубь. Сел плавно, с тихим шорохом. Откуда ты прилетел, бумажный голубь в клеточку? Смотрит Таня по сторонам – надо знать обязательно.
Володя с Серёжей о своём беседуют.
Колбасник? Нет, он занят другим – пытается Олю Горелову до слёз довести.
– Горелая спичка, Горелая спичка! Косой заяц! Косой заяц!
Но Оля до слёз не доводится и отвечает ровным голосом:
– Жиртресина, Жиртресина.
«Оля
На всех посмотрела Таня, только на одного человека не хочет она смотреть. А он сидит на своём месте и разглядывает потолок.
Не хочет Таня смотреть на Максима, а всё-таки смотрит. И видит она – перед ним лежит тетрадка в клетку, а лист из тетрадки неровно вырван.
Таня берёт голубя.
Только мальчишки умеют делать таких голубей. Крылья изогнуты, клюв острый, тяжёлый. И хвост у голубя, как у самолёта. Сколько раз пыталась Таня сделать голубя из бумаги. Ничего хитрого – всё получается так же. И хвост, и клюв, и крылья. Только никогда её голубь не летает так ровно и плавно, так долго не летает и не приземляется так точно, как голубь, сделанный Максимом. Почему? Это неизвестно.
Он прислал ей своего бумажного голубя? Может быть, он хочет что-то ей сказать? Может быть, ему тоже грустно без Тани? Людка, она и есть Людка. А может быть, Максим жалеет о том, что так получилось? Да и не виноват он нисколько. Это всё Людка.
Таня видит, как Максим чуть-чуть оборачивается, смотрит на Олю Савёлову, на Вовку с Серёжей, на Оксану, на Таню, на стены, а потом опять долго-долго смотрит на потолок. Ничего там нет, на потолке. А Максим всё смотрит. Что-то он там всё-таки видит.
А Таня?
Радуется? Станет опять ждать, когда он заметит её? Будет сиять от каждого его слова?
Она этого не знает. Сильно, по-мальчишески, размахивается и пускает голубя вверх. Он резко взлетает, потом делает круг над классом и садится на стол Нины Алексеевны.
Нина Алексеевна входит, как всегда, энергично. Она берёт со стола голубя и строго замечает:
– Опять ваши выходки? Как маленькие, честное слово. Сколько раз говорить? Бумажные голуби – мусор. Убирать вас не заставишь, а сорить вы первые.
Нина Алексеевна мнёт в руке голубя в клеточку и бросает на свой стол. Таня смотрит на бумажный комочек и думает: «Бумажный голубь мусор? Нет, не всегда. Иногда, может быть, мусор. А иногда – нет. Бумажный голубь – вольная весёлая птица, которую пускает в полёт человеческая рука. И летит эта белая птица в синих буквах и цифрах, точках и запятых – куда ей, птице, надо. И садится на ту парту, которую сама выбрала. И умеет говорить с теми, кто умеет её слышать. Вот что такое бумажный голубь».
– Скоро кончается учебный год, – говорит Нина Алексеевна, – а у вас, как всегда, полная беспечность. Толя, перестань есть. Хоть кол на голове теши.
– Весна, – произносит Оля Савёлова
– При чём здесь весна? Ну при чём здесь весна? – сердится Нина Алексеевна.
А солнце правда сияет в классе, лежит на полу, греет волосы, щёки. И птицы кричат за окнами звонко, радостно. И всё как будто умыли – солнце, небо, звуки. Всё без мутных примесей. Весна.
– Достаньте тетради. Займёмся повторением. Повторение – мать учения. Старая мудрая истина.
Нина Алексеевна любит старые истины. Всё равно она хорошая, Нина Алексеевна. Ругает их, пробирает, а сама не злая. Тане кажется, что Нина Алексеевна вообще не умеет сердиться по-настоящему. Ботаничка умеет, англичанка умеет. А Нина Алексеевна только ворчит, а злости никакой в ней нет.
Таня достаёт тетрадь, раскрывает на чистой странице. Скоро кончится тетрадка, а новую начинать уже не придётся – конец года. Весна.
– Толя, перестань есть. Возьми ручку. Нет ручки? Возьми мою. Пишите…
Таня берёт ручку. И вдруг вздрагивает, зажмуривается, а сердце подпрыгивает, как лёгкий мячик. Тане в глаза бьёт яркий, горячий оранжевый свет. Солнечный зачик! Солнечный зайчик – прямо Тане в лицо. Прыгнул в глаза и задержался на секунду. Подрожал на щеке и опять в глаза. Таня щурится, Таня отворачивается. Ловит зайчика рукой. Она видит, как он прыгнул на парту и хлопает по парте ладонью – вот сейчас поймает, сейчас. А разве кому-нибудь удавалось схватить солнечного зайчика? Никому никогда ни за что не поймать его. Неопределённость, неуловимость, радостный свет и ускользающее счастье – вот что такое этот зайчик…
– Максим! Убери сейчас же зеркало! Как об стенку горох, честное слово.
– У меня и зеркала нет, – ворчит Максим.
– Вечно твои отговорки. Прекрати, я сказала.
А Таня?
Таня раскрывает тетрадь. Таня слушает Нину Алексеевну. Таня пишет приставки столбиком. А потом придумывает примеры на каждую приставку. Рассвет. Разбег. Подъезд. Преданность. Призыв.
Серёжа тычет ручкой в спину:
– Тань, Тань! Привет – «И» или «Е»?
– «И», Серёжка. Привет твоей кошке Звёздочке. Привет.
Серёжа кивает. Потом спрашивает Вовку:
– Что это с ней?
А Вовка не знает, он пожимает плечом.
– Таня! Не вертись! Конец года, а они вертятся, шепчутся, зайчиков пускают. Хоть кол на голове теши! Какие нервы с вами нужны – стальные. А железные не выдержат.
– Весна, – опять громким шёпотом произносит Оля Савёлова.
И правда – весна.
Нам не нужны разлуки
На днях мне позвонила Оля Савёлова:
– Мы приглашаем вас на репетицию. Мы сами постановку подготовили, я сама пьесу написала, называется «Дружба». Завтра в два часа у нас в классе. Только это пока секрет, мы её впоследствии покажем, а пока – никому не говорите.