Дружина специального назначения

Платов Сергей

— Честного боя не было. На нас напали на рассвете, предварительно уничтожив дозоры, никто даже мечей вынуть не успел. Вырваться удалось только мне, остальные пали.

Стон, полный боли, прокатился по залу. И только Изя оставался максимально сдержан и буквально буравил сотника взглядом.

— А как удалось спастись тебе? — вдруг неожиданно для всех озвучил свои сомнения черт.

Ответом ему послужили возмущенные крики богатырей. Особенно выделялся басок Поповича.

— Да как ты смеешь, вошь тыловая, богатыря, который пролил свою кровь на ратном поле, расспросами

мучить!

— Уйми своего ратника, а то я уйму, — гаркнул Добрыня, обращаясь к Солнцевскому.

Илюха, который тоже не совсем понял, какая муха укусила Изю, теперь не мог остаться в стороне:

— Изя такой же богатырь, как и все, и имеет такой же голос на совете, как и остальные!

— Он средний богатырь! — напомнил Муромский.

— Тогда такой же вопрос задам я, — не растерялся Солнцевский. — Ну как, теперь довольны?

Былинная троица от злобы заскрипела зубами, но была вынуждена смириться. Лихосватский явно не рассчитывал на расспросы, тем более от членов «Дружины специального назначения», и теперь заметно нервничал. Он быстро поднялся с места и затараторил:

— Обидно мне, братья, что мои богатырские слова под сомнение ставят. Я пролил на поле боя кровь, потерял всю свою сотню и думал, что найду сочувствие хотя бы среди своих.

Услышав одобрительный гул коллег, Лихосватский даже позволил себе улыбнуться. И теперь на него с подозрением смотрел уже не один взгляд, а два. Второй оказался, конечно, Илюхиным.

Между тем, дабы пресечь назревающий скандал, взял слово Севастьян:

— Ну-ка тихо всем! Ишь, нашли время для крика. Ты, Солнцевский, со своими расспросами притормози, а вы, — обратился он к Муромскому с друзьями, — за языками следите. Не время сейчас ссориться, сперва надо решить, что нам теперь делать.

— Дело ясное! — взял слово Лихосватский. — Хазары не заметили, что мне удалось скрыться, так что не ждут от нас ответного удара. И сейчас самое время собрать малую дружину и неожиданно напасть на них! Несмотря на раны, готов быть проводником.

Богатыри дружно заголосили, выражая Мартыну свое одобрение.

— Не знаю, не знаю, — нахмурился Севастьян. — Город без должной защиты оставим. Может, лучше кинуть клич и собрать дружину большую, а ей и ударить?

— Зачем большую? — удивился Мартын. — Я точно видел, что хазар было не очень много, основной киевской дружиной мы разметаем басурманов в два счета! А пока будем оповещать княжества, пока те соберут ратников, пока прибудут в Киев, супостатов к тому времени уже след простынет.

На этот раз Мартына поддержали не только богатыри, но и бояре. Хотя обсуждение еще длилось, но фактически вопрос был уже решен. Официальное решение озвучил, конечно, Берендей. Отбросив торжественную мишуру, суть можно свести было к следующему. Все богатыри, имеющиеся сейчас в наличии, завтра поутру в спешном порядке выступают из города и уничтожают хазар. В городе остается только караульная сотня.

Богатыри и боярство не скрывали радости от такого решения князя. Хмурыми оставались только Илюха, Изя, да еще, пожалуй, Севастьян. Но у старого воеводы это было

нормальным выражением лица, так что наши друзья остались в меньшинстве.

Любава, озадаченная странным поведением друзей, силилась понять, что заставило их так себя вести, но не могла. Дело было в том, что, несмотря на криминальное прошлое и несомненный талант во многих жизненных областях, она абсолютно ничего не понимала ни в армейских операциях, ни в искусстве политической интриги. Вот интрига женская — это совсем другое дело, тут она была на высоте, а мужские игры были от нее далеки. Дождавшись, когда вся троица покинула терем, Соловейка решительно потребовала от друзей объяснений.

— Вы чего на Мартына набросились? Он же свой!

Изя от такой постановки вопроса только крякнул.

— Темнит сотник. На вопросы отвечать не хочет.

— Да какие вопросы-то?

— Ну например, как так получилось, что спасся он один? — начал Изя.

— Почему он весь в крови, а сам бодр, весел и румян? — не остался в долгу Илюха.

— Так это, наверное, кровь хазар! — попыталась заступиться за Лихосватского Соловейка.

— Ага, а кафтан ему тоже хазары на ленточки порезали, аккуратно так, ровненько? — ехидно заметил черт.

— Точно, саблями и порезали.

— Кафтан — в лоскуты, кровь на нем хазарская, а сам как огурчик... — протянул Илюха. — Нет, тут что-то не то.

— Вы что, считаете, что Мартын... — оцепенела Любава от такой крамольной мысли.

— Да ничего мы пока не считаем! — пожалел девичьи эмоции Изя. — Просто надо быть настороже.

— Будем, куда мы денемся, — поддакнул Илюха. — А там, на месте, разберемся, кто есть кто.

Друзья могли еще долго обсуждать странности в поведении Лихосватского, если бы Изя не напомнил Солнцевскому о более насущной проблеме.

— Слышь, Илюх, а ведь путь завтра предстоит неблизкий. Не знаю, как ты, но я после прошлой поездки на нашей тачанке, несмотря на все усовершенствования, себе весь зад отбил.

Любава на такое заявление только презрительно хмыкнула.

— Так давай сейчас возьмем нашу тачанку и метнемся к Захару, будем ее дальше тюнинговать.

— Опять пить будете? — недовольно буркнула Любава. — Завтра засветло выступаем!

— Тюнинговать — это, так сказать, наводить лоск с использованием всяческих прибамбасов, — в свойственной ему манере пояснил Солнцевский. — И к потреблению горячительных напитков никакого отношения не имеет.

Любаву, как обычно, объяснения богатыря только запутали, но главное она для себя уяснила — пить ребята сегодня не будут. Ну или почти не будут.

* * *

Прибыв в «Чумные палаты», коллеги поделили обязанности практически поровну. Соловейке достались сущие пустяки — сборы в дальнюю дорогу. Мотя получил обещанные три мосла, а друзья взяли на себя самое сложное — перегон рессорной тачанки во двор княжеского кузнеца. Удивительно, но сама Соловейка категорически отказалась им помочь, неумело мотивируя это решение занятостью. Пришлось друзьям взяться за вожжи самим.