Друзья и соседи

Ласкин Борис Савельевич

— Ну что ж, ладно, — согласился Лёша. — Попробую.

Не прошло и десяти минут, как в открытой беседке собрались люди. Усевшись на соломенные диванчики, отдыхающие с любопытством смотрели на рыжеволосого незнакомца.

— Дорогие товарищи! Попрошу минуточку внимания! — с интонацией балаганного зазывалы начал Лёша. — Будем культурно отдыхать!

Аудитория насторожённо молчала.

— Перво-наперво давайте познакомимся. Меня звать Лёша. Перед тем как начать игры и развлечения, хочу узнать ваш культурный уровень,

кто где работает, кто какие книги читал. Начнём с вас, папаша. — Он обратился к одному из отдыхающих: — Вы где работаете?

Вопрос был задан профессору Мальцеву — известному специалисту в области ядерной физики. Мальцев сочувственно посмотрел на Лёшу, вздохнул и ответил:

— Я работаю в артели. По переплётной части.

— Ясно, товарищ переплётчик. А вы? — Он указал на сурового вида мужчину.

— А я… Я учитель арифметики в школе. Фамилия моя Лосев.

— Понятно, — бодро сказал Лёша, — шестью восемь — сорок восемь. Пятью пять — двадцать пять.

Лосев сказал правду. Он действительно преподавал арифметику. В молодости. А сейчас он заведовал кафедрой высшей математики в университете и являлся автором монументального труда по теории чисел.

Лёша продолжал задавать вопросы, и люди охотно отвечали ему. Затея Мальцева показалась им забавной, и вслед за Лосёвым отдыхающие по очереди представлялись Лёше. Академик Пухов назвался театральным гардеробщиком. Биолог профессор Михайлов отрекомендовался бухгалтером общества «Рыболов — спортсмен». Видный астроном Добродеев предстал перед Лёшей как продавец магазина «Гастроном».

Бегло опросив присутствующих, Лёша подвёл итог:

— Ну что ж, товарищи, картина ясная. Люди вы простые, как говорится, не шибко интеллигентные, но ничего, постараюсь приподнять вашу культуру.

— Ну, вот что… — начал было Мальцев. Он слыл человеком несдержанным, все это знали. Возмущённый развязностью Лёши, он уже готов был её достойным образом пресечь, но, встретив умоляющий взгляд Добродеева, сдержался.

— Послушаем переплётчика, — сказал Лёша, — вы, кажется, что-то хотели спросить…

— Нет… Я ничего… — замялся Мальцев. — У меня это так… чисто рефлекторно.

Лёша удивлённо поднял брови:

— Вы смотрите, граждане, как человек культурно выражается. А почему это? Сейчас скажу. Переплётчик — когда книгу переплетает, он в неё нет-нет да и заглянет. Верно?

— Верно, — сухо сказал Мальцев.

— Молодец. Так и надо. А вот возьмём, к примеру, вас, — Он указал на Добродеева. — Стоите за прилавком, режете любительскую колбаску, и вам уж тут, как говорится, не до книг. В общем, так, товарищи. Провернём сейчас с вами ряд культурных мероприятий. Отгрохаем вечер вопросов и ответов.

— Ну что ж, отгрохаем, — весело согласился академик Пухов.

— Вопросы будут на темы литературы, науки и техники, — уточнил Лёша. — Задавать вопросы по очереди. Я вам, вы

мне.

Лёша оглянулся. Просторная беседка была уже полна до отказа.

— Начнём, — сказал Лёша. — Внимание! Вопрос первый: у какого русского писателя три романа начинаются на одну букву?

Добродеев на мгновение задумался и ответил:

— Гончаров. «Обломов», «Обрыв», «Обыкновенная история».

— Молодец! Поаплодируем товарищу, — одобрительно сказал Лёша. — Теперь задавайте мне вопрос.

— Кто написал «Мёртвые души»? — спросил профессор Михайлов.

— За кого вы меня принимаете? — обиделся Лёша. — Гоголь. Вы задавайте вопросы потрудней. Куль— турки хватает.

Мальцев в изнеможении посмотрел на соседей. «Не пора ли уже осадить этого бойкого малого?»

— Кто открыл Америку? — строго спросил Мальцев.

— Илья Ильф и Евгений Петров! — ответил Лёша.

Кругом засмеялись.

— Слышу здоровый смех. Это уже неплохо, — с удовлетворением отметил Лёша. — Пошли дальше. Что такое полупроводник?

Поднял руку Пухов.

— Слово имеет работник гардероба.

Пухов откашлялся и, весело сверкнув глазами, ответил:

— Полупроводником, по-видимому, называется проводник, который один обслуживает два вагона.

— Точно! — подтвердил Лёша. — Игра продолжается!

Спустя полчаса вернувшийся из города директор услышал громкие голоса и взрывы хохота, доносившиеся из беседки. Подойдя, директор увидел незнакомого парня, окружённого отдыхающими.

— Играем в профессии-рифмы! — Лёша громогласно объяснял правила игры. — Я называю профессию. Ваша задача — назвать другую профессию, только обязательно в рифму. Начали! Ткач.

— Врач! — крикнул кандидат наук Рыжов.

— Лекарь.

— Пекарь! — крикнул академик Пухов и гордо оглянулся по сторонам.

— Монтёр.

— Шахтёр, — бойко срифмовал историк Семёнов.

— Актёр.

— Полотёр! — ответил в рифму член-корреспондент Академии наук Пащенко.

— Лётчик,

— Переплётчик! — неожиданно для самого себя крикнул Мальцев.

Директор «Зелёного шума» в недоумении оглядывался. Но его никто не замечал. Взрослые, почтенные люди, учёные, известные всей стране, вели себя как мальчишки. Смеясь и перебивая друг друга, они кричали и азартно спорили.

Директор взял под руку профессора Вахромеева:

— Иван Антонович, прошу вас, объясните, ради бога, что здесь происходит?

Вахромеев ответил не сразу.

— Слушайте, дорогой мой. — Он смеялся, непроизвольно высвобождая руку, с открытым ртом глядя на Лёшу. — Его спросили: что такое идеализм? Он ответил: «Идеализм, говорит, это когда идеализируешь любимую девушку и думаешь, что она лучше, чем она есть на самом деле».

Пожав плечами, директор отправился в служебный корпус. Уже издали он услышал новый взрыв смеха из беседки.