Друзья и враги Анатолия Русакова(изд.1965)

Тушкан Георгий Павлович

— Но все-таки…

— Не надо об этом. Думайте о Бобе. Парень свихнулся, а ваша мать или не видит, или не хочет видеть. А отцу некогда… Прежде всего, не позволяйте ему болтаться на улице и водиться с Пашкой.

Но Лика, казалось, не слышала его слов.

— Толя, — просто сказала она, — скажите откровенно, вы очень на меня сердитесь?

Она пытливо посмотрела ему в глаза, затем порывисто обняла за шею, поцеловала в губы и убежала.

Анатолий захлопнул дверь. Голова слегка кружилась. Что это? Поцелуй благодарности и только? Или?..

— …Что

так долго? — спросила Анатолия мать, открывая дверь.

— Пришлось съездить за Бобом Троицким и Ликой. А потом даже пил шампанское у Троицких…

— Значит, повеселился? — Мать улыбнулась.

— Повеселился…

7

На следующее утро Агния Львовна стремительно вошла в комнату Боба. Он притворился спящим, надеясь, что мать пожалеет будить его и объяснение будет отсрочено.

Ее вчерашнее благодушие было, видимо, временным.

Все началось так… После ужасной ссоры с матерью, поймавшей его на мелкой краже, Боб прибежал к Руде. У него сидел неизвестный Бобу смуглый, видимо очень сильный молодой мужчина, с темными навыкате глазами, в которые Бобу трудно было смотреть.

Играла радиола. Звучала смешная песня «Гоп со смыком». Незнакомец тихонько мычал в тон ей. Рудя уже как-то объяснял Бобу, что эта песенка воровская, «блатная». Боб знал и другое. Такие мотивчики, записанные на рентгеновских пленках, Рудя через Пашку продает любителям. А этот, наверное, покупатель сам пришел.

Заметив любопытные взгляды Боба, незнакомец нахмурился, перестал мычать и спросил:

— Какого черта зенки на меня пялишь? Один пялил, пялил и ослеп!

— Спокойно! Это Вундербоб, — сказал Рудя, — мой друг, знаменитый астроном. В минуты жизни трудные забегает ко мне. Ты чего?

Боб покосился на незнакомца, но Рудя сделал театральный жест рукой и проговорил:

— Не смущайся, Бобик, можешь откровенничать. Дядя добрый, он поймет!

Черноволосый кивнул, блеснул золотым зубом.

Надо сказать, что Рудя боялся Цыгана. И чем дальше, тем сильнее его угнетало сознание собственной глупости, приведшей к этому знакомству.

А было так. Пашка из-под полы в переулке продавал музыкальную продукцию фирмы «Рудя и K°». Проходивший мимо Цыган заинтересовался блатными песнями, хорошо заплатил и обещал заплатить много, если найдется человек, который бы записал на пленку его любимые песни. Так Рудя познакомился с Цыганом. Рудя, никогда не знавший ни одного вора, вдруг бахвальства ради намекнул на свои якобы связи с ворами. А таким, как Цыган, только палец дай — век не отвяжешься.

Цыган с интересом выслушал рассказ о похождениях Вундербоба, несколько преувеличенный Рудей. Было рассказано и о «работе с книгами», о геройском поведении Боба в парке культуры, о лихой игре в карты.

Особенно заинтересовала Цыгана история с ключом от «Победы». Он даже приказал Руде угостить Боба портвейном. Через два часа Цыган попрощался с Рудей и увел изрядно захмелевшего Боба с собой.

— Не умеешь ты обращаться с предками, — учил он. — На измор их

возьми. Побегают, поищут тебя — веревки вить из них будешь, Вундербоб.

Цыган скоро сообразил, что на Вундербобе можно хорошо заработать. Этого бесхарактерного паренька — а такие смотрят в рот тому, кого они в эту минуту боятся, — надо использовать. А там — пусть себе кается в колонии… Понравился ему и внешний вид Боба, «интеллигентного мальчика из хорошей семьи». Отличная маскировка, пригодится…

Вор с детских лет, Цыган несколько раз судился, но, попадая в лагеря, вскоре выходил. Помогала огульная система «зачетов». Один день засчитывался за три. Помогала и снисходительность лагерной администрации к осужденным уголовникам-рецидивистам, которые сплотились в местах заключения в привилегированную касту. Ведь происходило это в годы культа личности, когда допускались грубые извращения социалистической законности. Были у Цыгана сестры, мать, но он давно отрекся от семьи, относился к ней с нарочитой грубостью и жестокостью. Сейчас он «работал» на Чуму.

Цыгана удивляла и забавляла наивность мальца, верившего каждому его слову. Цыган напропалую врал Бобу, выдавая себя за сверхгероя. Боб тоже напропалую врал и бахвалился. Приведя Боба к себе, Цыган прежде всего напоил его, а потом начал дразнить:

— Нет, Вундербоб, не выйдет из тебя настоящего парня, деляги. Не из того теста сделан.

— Неправда! Я хоть на Луну могу!

— Просто ты заяц во хмелю. «На Луну, на Луну». На кой она ляд, Луна твоя! А ты вот гроши, деньги достань на хорошую закуску, на такси, чтобы прошвырнуться за город.

— Сколько угодно добуду! Я — как Пит, супермен.

— Кто, кто?

Боб рассказал о похождениях гангстера Пита.

Цыгана заинтересовали эти истории, особенно описанные в них новые способы грабежа и увода автомашин.

А Боба понесло. Ведь его слушают! И он со смаком рассказывал вычитанное им из книжки, которую одолжил ему Рудя.

— Так как же ты монету добудешь?

— Съезжу домой и привезу.

— Тоже мне супермен! Лучше покажи-ка, на что ты без маменькиной сумочки способен. — Цыган покачал головой. — Мы за мамину юбку не держимся, а житуха у нас — во! Смекаешь? Домой только желторотые птенчики торопятся. Говорю же тебе — возьми домашних на испуг. Пусть поищут тебя, помучаются — добрее станут… А небось у тебя да и у папаши твоего куча знакомых? Квартиры, наверное, мировецкие, богатые…

Так зашел разговор о квартирах и фотоаппаратах, костюмах и машинах.

— Да что там машины! — разошелся Боб. — Вот у Ленькиного брата есть лодочный мотор, трофейный, мощностью почти в тысячу сил, — соврал он. — Вот бы его нам на Московское море… Жаль, что Ленькин брат на практику уехал, он геолог, а то бы попросили мотор на недельку.

Так зашел разговор о квартире в Замоскворечье.

Цыган выспросил все: и о хозяевах, и о квартире, и об обстановке.

— Правильно ты задумал, Вундербоб. Осуществим. Не будем дожидаться, пока вернется Ленькин брательник. Возьмем взаимообразно.