Друзья, любимые и одна большая ужасная вещь. Автобиография Мэттью Перри
Шрифт:
Мы не собирались отступать. Мы стали едва ли не синонимом прайм-тайм в то время, когда это слово еще что-то значило, то есть во время «золотой лихорадки» на ТВ. Еще более важным, чем отличные отзывы, оказалось то обстоятельство, что мы отобрали около 20 процентов аудитории у сериала «Без ума от тебя» — а это было невероятно сильным показателем для нового шоу. К шестой серии мы обошли «Без ума от тебя», а значит, стали настоящим хитом. Довольно скоро мы попали в первую десятку, а затем в первую пятерку, и не покидали эту пятерку в течение десяти лет. Это было нечто неслыханное — и оно осталось таким и сейчас.
Вот она, слава! Как мы и предсказывали, «Друзья» имели
Такое давление подталкивало меня к плохим выводам. И еще я знал, что из шести главных участников этого шоу только один был болен. Однако слава, к которой я стремился, пришла. В Лондоне нас встречали, как The Beatles, толпы людей что-то кричали под окнами наших гостиничных номеров. В конце концов наше шоу покорило весь земной шар.
В конце октября 1995 года, между выходом в эфир пятой и шестой серий второго сезона, я прилетел в Нью-Йорк, чтобы отметить свое первое появление в «Вечернем шоу». В те времена появление в этом шоу Дэвида Леттермана считалось для деятелей поп-культуры вершиной славы. Я был в темном костюме, и в какой-то момент Леттерман, коснувшись лацкана моего пиджака, заговорил о «конце 1960-х», «британском вторжении», «своего рода субкультуре модов».
— И вот, дамы и господа, это человек с шоу номер один в Америке! Встречайте, пожалуйста: Мэттью Перри!
Итак, я пробился в звезды. Я сделал это! И еще я так нервничал, что едва мог стоять на ногах, поэтому был вполне счастлив, когда мне предложили сесть.
Я пожал руку мистеру Леттерману и погрузился в свою хорошо отрепетированную программу, длинное описание типичного эпизода из сериала «Остров Гиллигана» (1964-1967). Я как-то осмелился рассказать эту же историю Ясиру Арафату, который остановился со мной в одном отеле (это было во время празднования пятидесятилетия Организации Объединенных Наций, когда в Нью-Йорк съехались все знаменитости). Эта причудливая многословная история очень понравилась Леттерману. Хохот в зале не смолкал (я даже заставил несколько раз сорваться на смех самого Дэйва), так что мой невероятный страх перед выступлением никто не заметил.
Все шло хорошо. Все было в шоколаде. Мне только что исполнилось двадцать пять. Я играл в величайшем ситкоме на планете. Я находился в нью-йоркском отеле и наблюдал, как сотрудники охраны заталкивают в лифты мировых лидеров. Я надел костюм за тысячу долларов, чтобы Дэвид Леттерман мог над ним пошутить.
Это была слава! И я чувствовал, что где-то за сиянием огней большого города, за небоскребами и тусклыми звездами, мерцающими в небе над его центром, находился Господь Бог. Он смотрел на меня сверху вниз — и просто выжидал. У Него в запасе было все время мира. Да что я говорю — Он же сам и изобрел это время!
И он ничего не забудет. Что-то на меня надвигалось. Я догадывался, что это было, но не знал наверняка. Что-то связанное с пьянством каждую ночь… но насколько
На меня неумолимо надвигалась какая-то неотвратимая и грозная сила. Наше шоу стало эталоном современной культуры, и, как следствие, куда бы мы ни пошли, нас повсюду окружала толпа. (Дэвид Швиммер позже рассказывал историю о том, как на улице к нему бросилась орава молодых женщин, и ради того, чтобы подобраться к нему, они смели с дороги девушку, с которой он шел.) Ближе к концу 1995 года, примерно во время моего появления на шоу Леттермана, у меня тоже появилась новая и очень известная подруга. Но, прежде чем мы доберемся до этой истории, вам предстоит выслушать рассказ о незаконченном деле с «другим» Чендлером.
После того как я получил роль Чендлера, я два года ничего не слышал о Крэйге Бирко: он переехал в Нью-Йорк, и мы потеряли связь.
Шоу «Лучшие друзья», которое он предпочел сериалу «Друзья как мы», реализовать не удалось. Позже Уоррен Литтлфилд, бывший президент сети NBC, в своих мемуарах писал о том, что Крэйг не выбрал сериал «Друзья», в таких выражениях:
— И слава Богу! В Крэйге Бирко было что-то от анимационного злодея Сиднея Уиплаша. Многим казалось, что в нем скрыто много злости. Очень редко в комедиях встречается привлекательный главный герой, которого можно было бы полюбить.
Крэйг много и стабильно работал — в конце концов, он блистал на Бродвее в мюзикле «Музыкальный человек», в фильме «Долгий поцелуй на ночь» с Джиной Дэвис и Сэмом Л. Джексоном, а также во множестве других по-настоящему талантливых проектов. Но наши пути разошлись, а от прежней дружбы остался лишь пепел.
Я скучал по нему. Я по-прежнему считал, что у него был самый острый комедийный ум из всех людей, которых я встречал, и мне это в нем нравилось, как и многое другое. Я больше не мог зайти в Formosa Cafe просто потусить, так что я скучал по той прежней жизни. Я начал пить в одиночестве в своей квартире, потому что так было безопаснее. Моя болезнь углублялась, но тогда я этого не замечал. Наверное, если бы кто-то увидел, как много я пью, то он мог бы встревожиться и попытаться меня остановить. Но, конечно, остановиться было уже невозможно.
Однажды Крэйг Бирко внезапно мне позвонил. Он сказал, что хочет увидеться. Я обрадовался, но и насторожился. Вам, конечно, знакомо то чувство, которое возникает, когда вы встречаетесь с кем-то, в кого был влюблен ваш лучший друг? Я испытал схожие эмоции: я получил роль, которую мог и должен был получить он, и теперь все для меня превратилось в золото, потом в платину, а потом в какой-то другой редкий металл, еще не открытый. А он…
Я не имел ни малейшего представления о том, как пройдет встреча с моим бывшим другом. Марта Кауффман позже прокомментировала эту историю так: «Мы отсмотрели бесчисленное множество актеров, претендовавших на роль Чендлера, но произошло то, что должно было произойти». Однако я не мог сказать ничего подобного Крэйгу, потому что то, что должно было произойти, — чудо! — случилось со мной, а не с ним. И это был его выбор, а не мой.
Когда он добрался до моей квартиры, напряжение уже было высоким. Крэйг заговорил первым.
— Я хочу, чтобы ты знал: мне очень жаль, что я два года с тобой не разговаривал, — сказал он. — Я просто не мог смириться с тем, что ты разбогател и прославился, играя роль, от которой я отказался. Мы оба были достаточно хороши, чтобы получить эту роль, и да, я просто не мог с этим справиться…
Я выслушал его; наступила тишина. Пробка на бульваре Сансет тянулась вплоть до магазина Fred Segal на Ла-Сьенега.