Друзья по несчастью. Завещание
Шрифт:
– На орбите четвёртой планеты. Это заброшенная верфь, устаревшая, – отчеканил в ответ тот.
– Подготовь корабль, вылетаем через час, – отдал команду, а сам поднялся из кресла, всем видом показывая, что разговор закончен.
Всё время пока летели, помощник нервничал, связывался несколько раз с кем-то, давал указания.
– Самуакис, – оторвал его от очередного разговора по коммуникатору, – подойди.
– Слушаю вас, кавалер… – я только угрожающе посмотрел на него и тот замолк. «Наверно, надо менять помощника, слишком учтив, но и просто отстранить, убрать
– С тобой всё нормально? Ты какой-то нервный.
– Господин… – заговорил кенгир, видно, что он сильно волнуется, но сделав пару вздохов, продолжил, – наш полёт не согласован с планетарным ИскИном.
– И что? – не понял я.
– Понимаете, верфь «СамШит» не оборудована управляющим ИскИном, мне не удаётся организовать вашу встречу, отвечающую статусу…
– Ничего страшного, – ответил я, расплывшись в улыбке, оказывается, вот почему он так нервничает. Не удаётся организовать протокольные мероприятия, даже не понимает, что я лечу не с инспекцией или официальным визитом, а по личной инициативе.
– Вы меня не уволите? – вдруг произнёс мой помощник.
– Нет, – вновь улыбнулся я, – и, возможно, для тебя появится очень ответственное задание, но это зависит от результата моего визита, если положительно, то… – многозначительно закончил говорить. Не раскрывать же карты, что планирую, так, скажем, взять отпуск, и повесить все текущие, не требующие моего личного участия дела на него. Тот расплылся в улыбке, от которой мне вновь вспомнилась моя первая встреча с кенгирами.
***
– Господин Кенгирский, корабль, как вы и просили, получил разрешение состыковаться на сорок третьей палубе, это ближайшая свободная к сорок четвёртой.
– Благодарю, – ответил, вставая с удобного кресла. Для меня, отличавшегося габаритами от кенгрир, несколько переделали корабль, обставив удобной для человеческого строения тела мебелью, – Самуакис, останься, сверься с расписанием, вероятно, отсюда нам придётся сразу стартовать на очередную запланированную встречу и в гордом одиночестве вышел из корабля. Давно я так не прогуливался один, даже привык к неусыпному вниманию, граничащему с паталогическим желанием угодить.
– Я прибыл для осмотра корабля, – вновь связался с продавцом, – нахожусь на палубе…
– Знаю, – перебили меня, – маршрут скинул на коммуникатор, я сейчас там появлюсь.
Шёл, оглядывая помещения, коридоры, которые мне приходилось пересекать. Ни мобиля, ни какого другого транспортного средства мне не предоставили. Всю дорогу удивлялся запустению и откровенной разрухе.
– Проходите, – услышал, как только вступил в открытый, скудно освещённый ангар палубы, – я, Макисуми Агарис, владелец «Бигарисса».
– Павел Кенгирский, – представился в ответ, ожидая воплей радости, но их не последовало.
– Очень приятно. Позвольте вам показать корабль, да, ещё, – он протянул мне инфоноситель, – это его характеристики. У меня нет связи с планетарным ИскИном и в информатории их нет. Вы первый, кто за последние пятнадцать лет посетил мою берлогу, – ухмыльнулся он.
Меня сначала
– Смотрю, у вас тоже коммуникатор старого образца, – вдруг, когда подошли к кораблю заговорил Агарис, – а прилетели на современном корвете, вы не один прибыли?
– Нет, не один. Со мной помощники и пилот, – ответил машинально.
– Значит, вы важная птица, – ухмыльнулся тот, – ладно, давайте я вам расскажу о корабле. Нудную информацию, которую передал, потом почитаете. Корабль «Бигарисса» крейсер рейдерского класса, надеюсь не надо объяснять, что это значит? – и, дождавшись моего утвердительного кивка, продолжил, – находится на консервации, наверно, лет тридцать. Первоначально его использовали в качестве почтового корабля, там посылку передать, ценный груз отвезти, но как началась, – он поморщился, – массовая установка коммуникационных блоков нового образца, так его и списали.
Видя мой непонимающий взгляд, Агарис продолжил: «Модель корабля переходная, установлены современные на тот момент двигатели, но управление осталось без прямого подключения к корабельному ИскИну, по старинке: вербальный и тактильный контакт».
– Какой расход топлива, как часто обслуживание? – задал вопрос, когда почувствовал, что пауза затянулась. Мы шли по коридорам корабля в капитанскую рубку и первое впечатление от его состояния меня не порадовало. Не скажу, что внутри царило такое же запустение, как и в ангарах станции, но холод давно не посещаемого корабля ощущался на уровне подсознания.
– Эх, мил человек, вижу, что вы далеки от пилотской профессии. У корабля не расход топлива, а запас хода, – улыбнулся он, но в его взгляде почувствовал сожаление и разочарование, – обслуживание заключается только в смене расходных картриджей жизнеобеспечения и энергопитания.
– И, какой запас хода? – поправился я.
– По современным стандартам, считай не много, всего восемьсот пятьдесят световых лет. Автономность сто сорок восемь суток, если не брать запасные расходники. Экипаж до трёх человек, – отчеканил Агарис, усаживаясь в капитанское кресло и тут корабль ожил. Замигали индикаторы, засветилась панель пространственного экрана, освещение сменилось с дежурного, устилая пространство мягким ласкающим светом, и из динамиков донёсся приятный женский голос.
– Приветствую вас, капитан Агарис на борту корабля. Давно не приходили, какие будут приказания.
– Проведи полное тестирование и доложи.
– Исполняю.
– Вы капитан этого корабля? – спросил, не скрывая своего удивления. Так как только сейчас присмотрелся к убелённому сединами человеку. Именно к человеку, а не кенгиру. Ему, на вид, лет сорок пять, но выглядит старше меня. Наверно, только один раз прошёл процедуру омоложения, но самое интересное, что отметил – это воинской выправки, присущей кадровому военному не ощущалось.