Друзья по падению
Шрифт:
- Надеюсь, а не то я тебе помогу, - пробубнила себе под нос Морган, что вновь вызвало у меня улыбку. – Ну для начала, я не верю в людей, о которых говорят, что они такие потрясающие. Серьёзно, я не слышала о ней ни одного плохого слова. Но у каждого человека есть свои грязные секреты, помяни моё слово. А ещё я никому не позволю вот так врываться ко мне и указывать на мои ошибки.
Они с Эмили действительно были чем-то похожи.
Надеюсь, это было больше хорошо, нежели плохо. Я не знаю Морган достаточно, чтобы судить, но подозревал, что если между ними начнётся война, то Эмили обязательно её выиграет.
- Присмотрись к ней
Морган вновь пожала плечами и слегка развернулась на кресле, теперь уже откладывая все свои дела, чтобы поговорить со мной.
- Мои братья всегда учили меня составлять первое впечатление о человеке и потом никогда не забывать о нём, - пояснила Морган, глядя на меня своими практически чёрными глазами. Они походили чем-то на две бездонные чёрные ямы, и у меня не возникало совершенно никакого желания глядеть в них долго, потому что тут же возникало чувство, о неконтролируемом падении в чёрную дыру. И, если в глазах-океанах Эмили мне чертовски хотелось тонуть, то падение в глаза-бездны Морган вызывало лёгкий страх.
- Расскажи мне о них, - попросил я, стараясь составить более полную картину представления о Морган.
Всё же, несмотря на всё, мы с Эмили тоже были в каком-то роде одинаковыми: составление психологических портретов путём разговора, было моей любимой частью знакомства с новыми людьми.
- Ну, все трое работают в полиции, - тихо начала она, и на её губах впервые с начала нашего разговора появился лёгкий намёк на улыбку. – Старший брат, его зовут Сидней, он на двенадцать лет меня старше, ему сейчас тридцать четыре, он сдаёт экзамен на капитана, уже скоро должны прийти результаты. Средний – Габриэль, ему сейчас двадцать семь, работает детективом, ему очень нравится это. Ну а младший – Чарльз, ему двадцать четыре, только недавно заступил на службу. На самом деле мы все очень переживали за него, он долго не мог определиться с тем, кем он хочет быть. Но после того, как я сказала, что буду учиться на судебно-медицинского эксперта, он решил не нарушать семейных традиций.
- Наверное, было сложно жить с ними в детстве, - с улыбкой заметил я, совершенно не представляя, какого это – быть не единственным в семье. В моём детстве мы жили в стерильно-белом частном доме с широким задним двором, на котором мне редко позволяли играть, ведь я мог перемазаться в траве.
На этот раз на губах Морган возникла широкая улыбка, и она отрицательно закачала головой, прежде чем рассмеялась. Её смех был точно таким, как я и представлял – слегка грубым, как и она, но при этом очень мелодичным и немного звонким.
- Нет, это было очень классно, я даже немного скучаю, - ответила она, глядя куда-то в сторону. Только проследив за её взглядом, я заметил на рабочем столе небольшую фоторамку с шестью людьми на фотографии. Все дети были чертовски похожими друг на друга: тёмные волосы, практически чёрные глаза, смуглая кожа и даже примерно одинаковые узкие губы. – Меня с детства приняли в банду, и все дети на районе знали, что меня лучше не трогать, а иначе Сидней быстро их найдёт. И папе никогда не приходилось вмешиваться в какие-нибудь разборки с моими парнями, потому что это всегда делали мои братья. Не знаю, что они всегда им говорили, но на второе свидание меня обычно не
Мы оба рассмеялись, а я внезапно почувствовал, что очень жалею о том, что у меня не было младшей сестры. Ну, и ещё, что, возможно, я бы отлично вписался в компанию их братьев.
- Расскажи ещё каких-нибудь историй из детства, пожалуйста, - попросил её я, придвигаясь немного ближе.
Морган покосилась на меня, взглянула на незаконченную работу, вновь посмотрела на меня с искорками озорства во взгляде и села удобнее.
Я провёл несколько часов в подвале, смеясь над историями из жизни Морган Эванс и теперь, кажется, мог с уверенностью сказать, что знаю её достаточно хорошо для того, чтобы мы могли стать друзьями.
История про первый поход Морган на вечеринку практически подходила к кульминации (я был уверен, что её старший брат Сидней приедет на своей полицейской машине, чтобы разогнать вечеринку, потому что по её рассказам он казался ужасно правильным и ответственным), когда дверь в её кабинет открылась и показалась растрёпанная голова Эмили. Ещё никогда в жизни не видел, чтобы её волосы до такой степени были взъерошены, а не лежали как обычно волосок к волоску.
- Извините, что прерываю, - тихо сказала она, смущенно заходя в кабинет, словно была нашкодившим ребёнком. – Артур, ты обещал отвезти меня…
Она не договорила, явно не желая говорить про психолога при Морган, а я почему-то почувствовал себя чертовски виноватым. Пока я здесь развлекался, Эмили сидела в кабинете и думала о том, как бы поймать человека, который в скором времени мог попытаться её убить.
- Чёрт, конечно, прости, - тут же спохватился я, вставая со своего места и быстрыми шагами подходя к ней. – Постой.
Я протянул руки к её волосам и поправил особо топорщащиеся пряди, приглаживая их пальцами. Она слабо, неуверенно, улыбнулась мне, и я видел в её глазах кое-что, что чертовски пугало меня: она была очень близка к тому, чтобы упасть в пропасть, о которой твердила каждую ночь.
- Идём, - стараясь улыбнуться, чтобы поддержать её, произнёс я, кивая головой на дверь. Но внезапно мне в голову пришла гениальная мысль. Я резко обернулся и с улыбкой предложил: - Морган, нам надо будет как-нибудь сходить выпить.
Она улыбнулась мне и кивнула головой, прежде чем за мной закрылась дверь.
***
Я проснулся в четыре часа утра, когда до подъёма оставалось ещё два часа. Вернее, просто не смог уснуть снова после того, как разбудил Эмили после четырёхчасового сна, как мне и говорил делать врач. Она забавно наморщила брови, когда я начал медленно проводить костяшками пальцев по её спине, медленно выводя сна, и я, не удержавшись, поцеловал её в маленькую складочку на лбу.
Эмили вновь тихо пробормотала «спасибо, что заботишься обо мне», как делала эту каждую ночь, прижалась ко мне ещё плотнее, а уже через пару минут я услышал, как её дыхание выровнялось.
Во сне она выглядела безмятежной, и я больше всего на свете хотел, чтобы она стала такой и в жизни.
Я прижал её к себе, вдыхая её запах. Такой желанный, такой любимый.
В жизни бы не мог подумать, что когда-нибудь буду испытывать хотя бы к кому-нибудь чувства, хотя бы близко похожие на любовь. Но вот, Эмили лежит в моих объятиях, её дыхание касается оголённой кожи на рёбрах, и на душе совершенно спокойно. Словно я именно там, где и должен быть.