Друзья по переписке
Шрифт:
Охваченная стыдом, Гермиона закрыла лицо ладонями. Жуткая смесь шока и ужаса прокатилась по ней волной вместе с осознанием, что совершила страшную ошибку. Сделала то, что сделала и с кем сделала.
«О, боги, все, какие есть! Хоть наверху, хоть внизу, и даже те, что где-то посередине. Я же… ой, мамочки… я занималась сексом с Люциусом Малфоем!»
Внезапно шок и ужас сменились залихватским весельем. Она действительно занималась сексом с Люциусом Малфоем! Убрав руки от лица, Гермиона запрокинула голову и громко расхохоталась.
«Да, я сделала это, и черт все возьми, если секс с ним не был просто
Смех постепенно затих и сменился невнятным фырканьем. Стало неловко, что Люциус потратил время, привел ее в порядок, одел, уложил, да еще простынкой прикрыл сверху.
«Одним словом — побеспокоился! А ведь мог просто оставить меня спящую на диване: полураздетую, да еще и с ярко выраженными следами нашего чувственного безумия. Но он этого не сделал! Надо же… и впрямь заботливый. Подумать только, а я то, идиотка, сказала ему, что он…»
— И все же вы — редкий мерзавец, мистер Малфой.
— А вы, мисс Грейнджер, все же одна из самых милых женщин, что я знал.
— Боже мой, какая ужасная ирония, что я запала не на приличного и положительного мужика, а на тебя…
Состояние шока и ужаса вернулось снова, да еще и в десять раз сильнее.
«Боже! Неужели я ему это сказала? Сказала Люциусу Малфою, что он мне нравится, и именно такими словами… Это, наверное, потому, что была настолько сонной, что не могла контролировать себя. Не смогла даже отфильтровать, чего несу».
Ей вдруг снова захотелось оказаться во временах, когда пользовалась хроноворотом.
«Он бы мне сейчас пригодился. Можно было бы отправиться в прошлое (о-о-о… а уж в то, которое касается моих отношений с Люциусом Малфоем, так вообще не один раз). Все, что мне нужно там сделать, это бросить на саму себя какое-нибудь заклинание… Ох же! Хоть онемения что ли. Или нет! Лучше щекотки!»
Гермиона тяжело вздохнула.
«Так… И что же мне делать теперь? И как вести себя, когда снова увижу Малфоя? Что мы будем делать? Будем притворяться, будто ничего не случилось или вообще не будем говорить об этом? И какими станут наши отношения после того как?.. Был ли наш секс для Люциуса чем-то важным… или для него это просто одноразовая интрижка? А для меня? Хочет ли он каких-то долгих и серьезных отношений со мной? И хочу ли я таких отношений с Люциусом Малфоем?»
Да, хочу, — тут же ответил один внутренний голос.
Нет, тебе это не нужно! — ни секунды не мешкая, осадил другой.
Но он нравится тебе. Да и Драко сказал, что ты ему тоже. Очень. В чем же проблема?
Он. Тебе. Не. Нравится. Ты вообще влюблена в Леголаса.
«Тьфу же! Я совсем забыла о Леголасе. Тот еще негодяй и обманщик, между прочим!»
Гермиона поняла, что окончательно запуталась. А что еще важней, на нее обрушилось какое-то необъяснимое ощущение, что виноват во всем произошедшем именно этот человек. Ну конечно! Если бы он пришел вчера и пришел вовремя, то она бы не встретила Люциуса и не занялась бы с ним сексом. И не сидела бы сейчас в таких растрепанных чувствах. Да и вообще не проснулась бы в своей пустой кровати одна. С сердцем, переполненным сомнениями и замешательством. Нет! Тогда бы на этой самой кровати, рядом с ней, проснулся бы Леголас,
«Да, но я же сама опоздала, — напомнила она себе. — Так что… в том, что наше свидание не состоялось, есть доля и моей вины…»
Гермиона не могла понять, насколько правильным будет написать ему, но тем не менее собиралась сделать это. После чего планировала сварить себе чашку крепкого-крепкого кофе, принять душ, потом отправиться в свой книжный магазин и попытаться выкинуть Люциуса Малфоя из памяти.
Прошли выходные, наступила следующая неделя, и за все это время Гермиона не получила от Леголаса ни весточки. А еще так и не смогла забыть о Люциусе. По правде говоря, все, о чем она вообще могла думать, был именно он!
Она не видела и не слышала его со времени их встречи в пятницу и, хотя делала вид, что его отсутствие никоим образом ее не касается, на самом деле была ужасно разочарована.
«Неужели он просто использовал меня?» — часто думала Гермиона, охваченная горькой смесью гнева и уныния. И все чаще и чаще вспоминала, что именно она пригласила его к себе домой. Сама.
А еще, как назло, тот внутренний голос, что обычно звучал скептически, и который Гермиона иногда называла «голосом разума», упорно убеждал ее в том, что нельзя серьезно воспринимать произошедшее между ней и Люциусом.
Ты глупа, что поверила в его искренний интерес. Он всего-навсего за неимением кисти решил взять в руки карандаш. Решил поесть закуски, чтобы хоть немного утолить голод, раз уж не удалось вкусить основного блюда. Которым, кстати, была совсем даже не ты.
Она пыталась успокоить себя тем, что и не собиралась вступать с Люциусом Малфоем ни в какие серьезные отношения. Что они были просто двумя взрослыми людьми, которые находили друг друга привлекательными и всего лишь симпатизировали друг другу.
«Да! Именно так. Потому что нет закона, в котором говорилось бы, что секс обязательно должен привести к браку или хотя бы к роману. Сейчас уже не то время. И Малфой не обязан жениться на мне, дабы спасти «оскверненную добродетель». Никто никому ничего не обещал!»
На самом деле, перемалывая в памяти тот вечер, Гермиона раз за разом вспоминала именно тот факт, что первый шаг тоже сделала сама, когда поцеловала его в коридоре.
«А что, если Люциус сидит эти дни у себя в поместье, нервно барабаня по столу своими длинными пальцами, и ожидает какого-нибудь знака от меня? Ведь я тоже молчу… Нет, все-таки наши отношения просто полны какой-то невероятной иронии».
Гермиона уже начала подумывать о том, чтобы отправить Люциусу письмо, но холодящая дрожь охватывала все тело от мысли, что может показаться ему навязчивой. Тем не менее, делать что-то было нужно. Им, так или иначе, нужно было поговорить о произошедшем, особенно в свете того, что она ляпнула ему, прежде чем заснула.
«Конечно, я могу скрываться от Малфоя как можно дольше, избегать его, да и вообще игнорировать события пятничного вечера, но это будет проявлением самой настоящей инфантильности, если не сказать, трусости. Все-таки мы оба — взрослые люди и должны принять ситуацию такой, какова она есть».