Друзья познаются в огне

Андреев Леонид Николаевич

Не дав тому возразить, Сашка резко встал и медленно пошёл к выходу, бурча себе под нос:

– Офицерские погоны, офицерские погоны. Ни черта ты в жизни не смыслишь, Атос.

Алексей крикнул ему вслед:

– Арамцев, это тебя не оправдывает! И твои ребята, сгоревшие в танках, прокляли бы тебя за твоё предательство!

Сашка ничего не ответил, он молча вышел из барака. На Алексея нахлынули мысли и воспоминания далёкого детства и юности.

Глава 5

Итак, Сашка Арамцев, или Арамис, очередной друг детства.

Красивый парень среднего роста, детство и юность которого проходили в сытом достатке и постоянной родительской опеке. Сашка был не то чтобы умный, но и не глупый парень, в общем, как все, разве что немного избалованный беззаботной жизнью. Это был неплохой товарищ и друг, с ним всегда было комфортно. Правда, до определённого возраста. И вот почему. В детстве

у мальчишек были единые цели и устремления, касалось ли это дерзких набегов на яблоневые сады, дальних походов или постоянных драк с пацанами соседнего квартала за место под уличным солнцем. В юности же, которая подкралась незаметно, приоритеты несколько поменялись, а жизненные векторы изменили свои направления на противоположные. Но в целом ребята оставались всё теми же неразлучными друзьями, мушкетёрами, как их называли все вокруг. К девятому классу из сорванца с вечно подбитым глазом Сашка превратился в статного юношу с привлекательной внешностью, став грозой для многих девчонок, обрекая их на любовные муки и страдания, заставляя сохнуть их трепетные сердца. Лицом он был красив, но не по-мужски, а с долей женской слащавости, жеманства и кокетства. Осознавая своё совершенство, Сашка самолюбовался и восхищался собой, как нарцисс. Он тусовался везде, собирая вокруг себя постоянные толпы девчат, своим балагурством и всевозможными модными штучками, которые мог приобрести в силу своего достатка. Одет он всегда был безукоризненно и модно, чего нельзя было сказать про остальных его друзей, обременённых вечной родительской нуждой и сводивших концы с концами. Однако, когда Сашка находился в среде своих друзей детства, с него моментально слетала его тусовочная спесь, потому что он прекрасно понимал, что мушкетёрские законы были аскетичны и не терпели фальши. В противном случае ему быстро напоминали о бурном детстве с вечно подбитым глазом. И Сашка не обижался, потому что не хотел терять боевую компанию, которой завидовали почти все. А далее судьба распорядилась таким образом, что все ребята из этой компании стали военными. С той лишь разницей, что Алексей Артосов поступил в лётное училище, Петька Дарьянов – в десантное, Сашка Арамцев – в танковое, а Яков Портель – в интендантское.

Что касается Сашки, то, если честно, он не любил военную службу и пошёл в танковое училище, повинуясь всеобщему подъёму патриотизма среди молодёжи того времени. В немалой степени этому способствовало и то, что его батя, возивший крупного начальника, через определённые связи устроил своего сыночка именно туда. А иначе Сашка вряд ли бы куда поступил, с его-то куриными знаниями, – учился он очень плохо. Несмотря на это, он всегда был в выигрышной позиции благодаря своей изысканной внешности и умению держать себя в обществе, в особенности женском. Он с легкостью мог увести девушку у любого парня, стоило ему только этого захотеть. Не избежал этого и Алексей.

В восьмом классе Алёша безоглядно и безответно влюбился в Веру Берёзкину, довольно-таки привлекательную девочку. А к девятому классу – уже девушку, которая долгое время никак не реагировала на его скромные ухаживания. Была у Алексея и масса конкурентов, а как же без них, ведь девочка была красивой. В общем, доставалось ему. Но синяки и фингалы ничего не стоили и мгновенно забывались от одного её приветливого взгляда. В общем, вода камень точит. И его усилия на любовном фронте возымели успех. Уже к концу десятого класса Алексей и Вера стали дружить по-настоящему, не по-детски. До поздней ночи они гуляли, любуясь звёздным небом, несмотря на то, что на носу были выпускные госэкзамены. Страстно целуясь где-нибудь в укромном местечке, ребята уже робко начинали строить свои семейные планы на будущее. Вера знала, что Алёша собирается поступать в военное лётное училище, и готовилась разделить его нелёгкую судьбу, став офицерской женой. Одно только немного смущало её – банальный быт. Алёша, смеясь, успокаивал:

– Пусть это меньше всего смущает тебя, милая Верочка, со временем наживём с тобой горы всякого добра, и даже «Волгу», – которая была недосягаемой мечтой и «священной коровой» каждого советского гражданина того времени.

Тем не менее Верочка всегда возражала и приводила в пример то, в каком достатке живёт Сашка Арамцев, имеющий буквально всё. Этим обезоруживающим доводом она выбивала почву из-под ног Алёши, и он мгновенно опускался со счастливых небес на грешную землю. Действительно, ему было очень стыдно привести Верочку в родительский дом, где была очень скудная обстановка и нелёгкий быт в силу того, что отец пропивал большую часть зарплаты, а его мама билась как рыба об лёд, чтобы хоть как-то прокормить и одеть семью. Что было разительным контрастом с соседями Арамцевыми, у которых, как говорится, была полна чаша добра и достатка. Что касается Сашки, то по тем временам у него было всё, ну почти что всё. Хочешь проигрыватель с пластинками – на тебе проигрыватель. Хочешь магнитофон – на тебе магнитофон. Хочешь мотоцикл – купим мотоцикл. Хочешь

красиво обставить комнату – обставим. Родители души не чаяли в сыне, угрохивая на это все свои заработки. В том, как жили они и семья Артосовых, разница была вопиющей. Нет, семья Артосовых не была прокажённой. По тем временам многие семьи жили скромно, перебиваясь от зарплаты до зарплаты, к тому же главным бичом в некоторых семьях было пьянство. И конечно же многим детям хотелось поскорее вырваться из этого порочного круга. Поэтому не было ничего зазорного в том, что многие завидовали зажиточным семьям и тянулись к ним. Вот и Верочка нет-нет да и напоминала Алёше о том, как хорошо живёт Сашка и всё имеет. Алексея это страшно злило, и он всячески компенсировал этот недостаток или «изъян» своей семьи тем, что окружал Верочку постоянным вниманием. Их встречи были насыщены бесконечными походами в кино, на концерты и прочие увлекательные мероприятия. На что Алёша не жалел никаких денег. И то, как эти нелёгкие деньги доставались ему, знали только Алексей да его мама, которая ещё с седьмого класса устроила сына в свой цех грузчиком, где он три дня в неделю работал по вечерам. Так что у Алёши с Верочкой всё было хорошо и они были на седьмом небе от счастья. Сашка знал о их отношениях и всегда завидовал. В Веру он не был влюблён. Он вообще ни в кого не был влюблён. Все девушки были влюблены в него. А он торжествовал на вершине этой женской пирамиды, как хан, восседающий на подушках в своём гареме. Порой ему даже осточертевали все эти девчонки с манящими и жаждущими взглядами.

Гром грянул среди ясного неба. Однажды Вера не пришла на очередное свидание, и два билета в театр сгорели синим пламенем. Алексей не расстроился – чёрт с ними. Волнение его возросло, когда мама Верочки сообщила, что её дочь сегодня домой не придёт, потому что уехала на пригородном автобусе в деревню навестить бабушку. Алексей только пожал плечами и подумал: «Ну что ж, надо, значит, надо, хотя могла бы и мне сообщить об этом, и я бы не переживал».

Ночью сильно разболелась Алёшина мама: она часто болела и порой подолгу лежала в больнице. Отец, как всегда, был пьян, и «скорую» пришлось вызывать Алексею. Тогда телефонов почти ни у кого не было, поэтому пришлось ему «отмотать» ночью четыре квартала, чтобы из телефонной будки возле магазина позвонить в «скорую». Когда приехали врачи, маме стало совсем плохо, и её сразу же отвезли в районную больницу. Всегда, когда маму отвозили в больницу, Алёше было очень тоскливо, грустно и одиноко. Бредя по улице к своему дому, после провода «скорой», он грустил и очень жалел маму. Было около шести утра, помаленьку начало светать. Спать уже не хотелось, и Алексей присел на скамейку у Сашкиного дома.

Неожиданно послышались знакомые голоса. Затем калитка открылась, и на улицу, обнявшись, вышли Сашка и… Вера. Алёшкина Верочка. Его словно парализовало. Как приклеенный сидел он на скамейке, не в силах встать. Но самым страшным было слышать их любовный разговор, воркование. Естественно, пока они его не замечали.

– Санечка, как всё было здорово, я этого никогда не забуду. А какая была чудная музыка на твоём магнитофоне. А комната, а шторы, а постель, – и она, поднявшись на носки, поцеловала его в губы, а он даже не соизволил склонить голову.

Голос Веры был такой родной и близкий, но с этой минуты Вера была уже чужая и далёкая. И не потому, что Алёша её разлюбил. А потому, что его предали самые лучшие и любимые люди.

Вера была в лёгком платьице, почти просвечивающем насквозь, отчего её фигурка была ещё более манящей и привлекательной, а Сашка – в отцовском шикарном халате на голое тело. По всему было видно, что он страшно хотел спать и поэтому легонечко и ненавязчиво подталкивал Веру в сторону её дома.

– Иди, Верунчик, иди. Скоро родители должны подъехать.

Отсиживаться не имело смысла. Алексей встал и медленно подошёл к парочке, уже чужой парочке. На душе у него скребли кошки, а Сашку хотелось просто убить.

– Ну что, полуночники, не спится?

Оба были обескуражены и некоторое время не могли проронить ни слова. Затем Верочка, закрыв лицо руками и стыдливо опустив голову, быстро побежала в сторону своего дома. Сашка сделал шаг назад и приготовился к атаке.

– Не трону я тебя, Санёк, не трону, – тяжело вздохнув, произнёс Алексей. – Ты в этом кино не главный герой, хотя и тебе не мешало бы врезать по морде, скотина. Мало тебе девок, надо ещё у лучшего друга попробовать.

– Да пошёл ты, – окрысился Сашка. – Мне уже восемнадцать, и я не должен спрашивать, что и как мне делать. Знаешь что, Лёха, я мужик, и если ко мне приходят, я что, должен отказываться во имя высоких идеалов мужской дружбы? Ты бы не так поступил, а? Что молчишь? Или ты идиот, а не парень?

– Застегни папенькин халат, а то воробей улетит.

Сашка резко запахнул халат и стал переминаться с ноги на ногу.

– Ты знаешь, Сашка, в сущности, к тебе я никаких претензий не имею, – спокойно произнёс Алексей. – Потому что ты неисправимый кобель и бабский угодник, более того, возможно, когда-нибудь скажу спасибо.