Дрянной декан
Шрифт:
После того, как пары подошли к концу, мы втроем (я, Юля и Ромка) уселись на подоконнике в большом коридоре. Верстовский гладил меня по спине и то и дело пытался поцеловать, но я игриво отворачивала лицо, подставляя ему то левую, то правую щеку. Делая вид, что простила его не до конца. Внезапно Гарденина вытянулась в струнку и чуть было не подпрыгнула, сидя на попе.
– Здравствуйте, Вениамин Эдуардович!
– прокричала она на весь коридор.
Мимо нас шел декан. Услышав приветствие, он обернулся и смерил нас всех уничижительным взглядом, от которого могла
– Что с ним, Ром?
– подругу его невнимание задело до глубины души.
– Не знаю, - проворчал Верстовский, недовольно глядя вслед отцу - Он какой-то странный в последнее время. Мне кажется, что у него кто-то появился...
– В смысле?!
– вскинулась Юля, да и я вслед за ней.
– Ну, женщина. Сто лет его таким не видел.
– С чего ты решил?
– у Гардениной задергался глаз. Я же попросту потеряла дар речи. Неужели все настолько очевидно?..
– А ты не видела, каким он стал?
– огрызнулся на подругу парень.
– Молодится, будто ему двадцать лет. Подстригся в барбершопе, накупил кучу брендовых вещей. Того и гляди, сядет за Харлей!
От волнения стало трудно дышать. Ромка явно злился на отца - можно подумать, ему одному можно было стричься в барбершопе. Или все из-за мотоцикла, который, того и гляди, уедет прямо из-под носа младшего Верстовского?
– Думаю, тебе показалось, - примирительно сказала я и погладила бойфренда по руке, успокаивая то ли его, то ли саму себя.
– Да даже если и так... Вряд ли это что-то серьезное. Так, мимолетное увлечение, коими полнится жизнь. Ты же сам говорил, что декан все еще помнит твою мать...
– В том-то и дело, - горько ответил Роман.
– Папа не знает, что такое "легкие связи". Если ему кто-то понравится, то это на долгие годы!
Мы с Юлей дружно пришли в ужас, но по несколько разным причинам. Схожесть этих причин заключалась в указанном Ромкой промежутке времени, а различие - в персонаже, на котором концентрировалось внимание моногамного декана.
– И ты знаешь, кто бы это мог быть?
– невинно спросила Гарденина, явно приготовясь точить ножи.
– Точно не уверен. Но он вроде переписывался с одной дамой.
– ДАМОЙ?!
– безмерно удивилась я.
– Да. Какой-то училкой из провинции. У них, вроде, схожее направление научных работ.
Мы остались сидеть, как громом пораженные. Наконец Гарденина произнесла:
– Это просто хрень какая-то!
– И не говори, - согласился Ромка.
– Мне не нужна мачеха... Рит, можно я схожу ненадолго к парням из "Любовников"? Только туда и обратно. Обещаю.
– Валяй, - бессильно махнула рукой я.
– Можешь не возвращаться.
– Нет, я мигом. Подожди меня в холле, окей?
Верстовский убежал, и мы с Юлькой остались вдвоем.
– Я ВЫЦАРАПАЮ ЕЙ ГЛАЗА!
– угрожающе прошипела она, перестав сдерживаться.
–
– Боже!
– я отшатнулась от нее на другой край подоконника, держась за сердце. С изумлением наблюдая, как "чистое и невинное", по словам декана, создание превращается в рассерженную, сгорающую от ненависти фурию.
– Юля, а тебе разве не надо идти на занятие по театральному мастерству?
Гарденина с этой недели записалась в актерский кружок, желая в конце года сразить всех зрителей на весеннем спектакле.
– Точно...
– опомнилась она и, быстро чмокнув меня на прощание, убежала в другой корпус.
Я немного посидела, приходя в себя, а потом написала сообщение декану, предлагая ему прямо сейчас встретиться в холле. Нам явно стоило кое-что обсудить.
Отец Ромки ответил согласием, подвинув свои важные декановские дела ради встречи со мной.
Когда я через десять минут спустилась вниз, Верстовский уже ждал меня, стоя около окна и глядя на дождь, печально поливающий стекла с внешней стороны. Я медленно приблизилась, пользуясь возможностью рассмотреть его ненароком. Будто впервые замечая, какой же он ВЫСОКИЙ - не просто рослый в плане роста, а именно что сильный, статный, выдающийся. Значительно превосходящий по всем параметрам меня. И какие у него широкие, спокойно расправленные плечи, а талия и бедра узкие наоборот. И что одевается он вполне себе нормально. И вообще прекрасно выглядит для своих нескольких десятков лет.
Я тихо подошла к нему, прямо как в моем сне, и остановилась, пытаясь унять гулко колотящееся сердце и набраться смелости заговорить первой.
– Что-то хотели, Красовская?
– не поворачиваясь, спросил отец Ромки, чем напугал меня до полусмерти.
– Мы с Ромой снова вместе, - выпалила я, прикрываясь от обаяния декана, как щитом, отношениями с его сыном. Чтобы раз и навсегда расставить все точки над "и": между нами ничего не будет. Никогда.
Потому что в ином случае Юлька намотает мои волосы на кулак и засунет его мне в жопу...
Декан остался бесстрастен. Лишь слегка приподнял брови, глядя на меня сверху вниз с нечитаемой эмоцией в глазах, которую я приняла за недоверчивую усмешку.
– Очень рад за вас, Маргарита.
– И мы, скорее всего, поженимся, - упрямо добавила я, потому что он, похоже, понял не до конца.
Верстовский многообещающе прищурился, а его губ коснулась лукавая улыбка.
– Я буду лучшим свекром на свете.
– И родим детей!
– я повысила голос, продолжая спорить, сама не зная с чем.
– Ничего не имею против. Дети - это прекрасно.
– И...
– Про "умрем в один день" можете не говорить, - декан поморщился и снова улыбнулся, на этот раз печально.
– Я до этого момента, скорее всего, не доживу.
И мне самой стало пронзительно грустно. В груди защемило от острой боли, а следующий вдох дался большим трудом. Я стояла и беспомощно смотрела на него, не зная, что тут еще сказать... В этот момент к нам подошел Ромка. Он взял меня за руку и деликатно привлек к себе.