Дрянной мир. Книга 2
Шрифт:
— Сотню лет вами правили толстосумы и старики, решившие, что они достойны править последним осколком настоящего Фронтайна, но кто они на самом деле? Глупцы, желающие не процветания городу, а только ещё больше власти. Вы можете не верить моему слову, но магию из ваших детей они собирали для того, чтобы загубить ещё больше человеческих душ. Сотни тысячи и даже миллионы ни в чём неповинных людей станут платой за желание власти ваших патрициев. Они настоящие жнецы смерти, желающие только одного — власти. Но я прибыл сюда не просто так. Сегодня я готов объявить поражение этих жадных патрициев. Сегодня день, когда над Лунным Городов вновь должны подняться стяги Королевства Фронтайн. Меня зовут Агнар Виверхайн. Я последний из своего рода и тех, кто
Едва только вырвался последний звук из рта Агнара Виверхайна, как со своих мест повскакивали многочисленные воины с надетыми на их лица золотыми масками. Действовали они настолько быстро и слажено, что явно было видно, что подготовка занимала не один час. Мятежники побежали по широким трибунам, нанося точечные смертельные удары, тщательно выбирая себе цели, которые ранее поддерживали режим совета патрициев. Их стилеты забирали жизнь за жизнью, и многочисленные повстанцы бежали к красным шатрам, не видя перед собой большей задачи, чем месть за тысячи жизней, незаконно забранных красными дураками, возомнившими себя единственной законной силой этого мира. Патриции плевали на мнение людей и голоса богов, а я чувствовал, как кинжалы златоликих повстанцев желают смерти своих обидчиков.
На трибунах поднялся страшный вой. Люди, завидев как жестокость поднялся с арены на их трибуны, моментально озверели от поглощающего их страха, становясь толпой, желающей защиты и ничего большего. Они бежали, толкали друг друга, спихивали своих недавних друзей с высоких трибун. Люди падали, ломали своих кости и рвали жилы. Кровь потекла по белым камням, а крик древнего ужаса ветром разнёсся по всему городу. Даже самые отдалённые от Колизея районы теперь знали о том, что в Лунном Городе появился новый претендент на власть. Претендент, которому будет плевать на все устои морали и чести. Претендент, чей ум столь же остер как покоящийся в ножнах клинок, который он не побиться напитать кровью в случаи большой нужды.
Когда мятежники достигли шатров, где прятались облепленные множеством охранников патриции, то они не ворвались внутрь, а вытянули из-за своих поясов небольшие тёмные шары, которые подожгли от огня жаровен, после чего отправили их в полёт. Послышались раскаты множества мелких, но мощных взрывов, сотрясающих белые стены Колизей, запятнанные кровью тысяч погибших здесь людей. Взрывы раскрывались огненными цветами, вынуждая Смерть забрать новые души при помощи разлетающихся по всем сторонам роем стальных осколков, заставляя смотреть на эти смерти всех остальных с открытыми ртами. Даже тотальная паника, схватившая толпу склизкими щупальцами, отступила перед зрелищем всей мощи пороха. Чёрное адское зелье, предзнаменовавшее становление новой эры.
Я глянул в лицо Мак’хатара, наблюдая как он, удивлённо разинув рот, рассматривал творящийся на широких трибунах хаос. Сложно было его в этом обвинять из-за того, что никогда этот темнокожий гладиатор не видел такой мощи, способной убить не одного и даже не троих человек, а несколько десятков и даже сотен. Это я, человек из куда более развитого мира, был преисполнен большим количеством кадров применения оружия, мощь которого была способна снести не то что человеческие толпы, а целые древние города, но с Мак’хатаром ситуация была определённо иной. Он не видел взрывов водородных и ядерных бомб, никогда не наблюдал плотные облака иприта, выжигающего человека изнутри, не слышал страшного воя разлетающихся суббоеприпасов кассетных снарядов.
Наконец-то Гаух повёл нас с арены, пользуясь наконец возможностью улизнуть во время продолжающейся паники. Отбросив наконец свою гирлянду из человеческих тел, он споро побежал по сети многочисленных узких туннелей под трибунами Колизея. Я прямо чувствовал, как мой новый товарищ был полон сложных вопросов, на которых ему определённо хотелось бы получить ответы. Сейчас предоставить их ему я никак не мог, но надеялся на его благоразумие.
Мы вырвались из Колизея, оказавшись
— Не ожидал нас здесь, малец?! — ухмыльнулся Вилфирд, протягивая мне пояс с ножнами.
— Вы как здесь вообще оказались?!
— Бросить тебя мы не могли, как и было бы грехом не прирезать лишний десяток патрициев, которые оказались достаточно тупы, для того чтобы собраться в Колизее, когда в совете уже каждый знает о появлении внутри города Агнара Виверхайна. — ответил мне неожиданно появившийся из толпы Шепчущий, — Сегодня все узнали о том, что либо патриции сами залезут в петли, либо Лунный Город утонет в их крови.
— Потом поговорим. Стража идёт!
Большая группка стражников быстро выбежала на широкую площадь перед Колизеем, которая ещё не успела так сильно набиться выбегающими из начавшего быстро разгораться Колизея. Военные служители города были определённо удивлены такому развитию событий, ведь никогда не случалось такого, чтобы в Лунном Городе смогла появиться хоть сколько-то организованная военизированная группа, которой и были подчинённые Шепчущего, а потому сейчас не спешили атаковать, скомкивавшись на противоположной стороне площади. Впрочем, даже нормальной стены копий организовать они не смогли, из-за чего Гаух на пару с Вилфирдом сразу бросились в бой, желая в один момент обрушить всякую возможность стражников продолжать хоть какие-то попытки к сопротивлению.
Два тяжелобронированных тела врезались в разрозненный строй стражников, не сумевших вовремя сплотиться, чтобы дать достойный отпор этим двум сильным воинам. Гаух, толщина доспеха которого наверняка была способна выдержать попадание из балисты, просто раздвинул не так плотно стоящие копья, врезавшись всей своей тяжёлой тушей в отряд стражи, размахивая по всем сторонам своим страшным двуручным тесаком. Удары его разрубали доспехи, вгрызаясь и прорубая сталь, легко добираясь до полной крови плоти. В один момент Гаух просто крутанулся, отрубив сразу несколько голов всего лишь одним ударом. Это было красиво и оставалось только наслаждаться тем, как Гаух шинкует стражников Лунного Города, которые привыкли только гонять бедняков и совсем потеряли привычку сражаться с кем-то страшнее обычных разбойников. Вилфирид же бился иначе, громя головы своих противников ударами тяжёлого пернача и совсем не забывая про магию. Не каждый удар пробивал сталь шлемов, но страшно было представить, что происходило с головой внутри защиты, ведь такую величественную энергию заброневого воздействия не смог удержать самый мягкий подшлемник. Магическое пламя проникало в любые возможные щели в доспехах стражников, поджигая набивные поддоспешники. Обычно подобную мягкую броню набивали обрезками ткани, паклей, кусками пряжа, свиной щетиной и каждый из этих материалов отлично горел, превращая попавших под заклинания Вилфирда в ярко горящий человеческий факел.
Этим двум воинам хватило меньше минуты, чтобы раскидать два десятка стражников, большую часть отправив на тот свет, а те кто выжили вряд ли смогут в дальнейшем жить полной жизнью. Кому-то не хватало конечностей, другие медленно догорали, лёжа на вымощенной камнем площади. Вид трупов стражников, которые не смогли справится всего с двумя воинами, приносило в умы людей ещё больше первобытного страха и теперь о каком-либо контроле толпы можно было и не думать. Страшно было представить сколько людей погибло под ногами обезумевшей толпы, но в скором времени печам крематориев города придётся очень тяжело поработать.