Дуб тоже может обидеться

Рус

– Спроси, кто у них Бог?
– лейтенант посмотрел на вторую пленницу, которая продолжала держать на руках девочку.
– И, вообще, какого черта они тут делали?

– Говорит, что она католичка, - посл недолгого разговора ответил солдат.
– А сюда пришла, потому что девочка заболела. Ей обещали, что дерево излечит ее. Именно так она и сказала, - добавил тот, увидев недоумение на лица командира.
– Дерево может вылечить всех, даже тяжелобольных... Господин лейтенант, они все тут совершенно дикие. Подумать только, вместо доктора дерево...

–

Так... Все понятно, - пробормотал командир, остановив свой взгляд на девочке.
– Слушай, Фриц..., - замолчал он, не договорив фразу (ему казалось, что он что-то упускает из виду и это чувство из мелкого, едва ощущаемого, разрасталось в огромное , почти физически заметное).
– Что с этим ребенком?
– Зауэр, наконец-то, понял, что не давало ему покоя все это время.
– Спроси, чем более этот ребенок?
– вновь проговорил он, в упор рассматривая женщину.
– Быстрее! В этих проклятых лесах всего можно ожидать!

Перед его глазами стояло реально осязаемая страница из печально знаменитого в этом районе приказа №124-р, окрещенного солдатами «напрасной надеждой». «... руководитель подразделения должен обеспечить регулярный санитарный осмотр военнослужащих, включающий в себя наружный осмотр в полевых условиях (досмотр верхней одежды и незащищенных одеждой частей тела и головы), полный осмотр в стационарных условиях... Осмотреть полость рта... Состояние зрачков... Ушные раковины...».

– Что?
– не выдержал Зауэр продолжительной паузы.
– А вы чего встали, проверьте не подхватили ли чего-нибудь?
– выкрикнул он, заметив как остальные солдаты проявляют острейший интерес к его солдат.

– У нее болит живот, господин лейтенант, - отозвался Фриц, отходя от женщины.
– Говорит, девочка чего-то съела.

– Хорошо, - пробормотал тот, судорожными движениями проверяя складки своей формы.
– Вроде ничего..., - его пальцы чуть медленнее прошлись по воротнику кителя, поднялись на волосы и замерли возле правого виска.
– Чего скривился! Проверил?

Из-под кучи разного тряпья на немцев смотрели большие глазенки с застывшими в них слезами. Ребенок голыми ручонками крепко цеплялся в махровой платок женщины, стараясь закутаться в него по сильнее.

– Проклятье, - буркнул рядовой, с отвращением глядя на ветхое с торчащими клочками пуха одеяло, которое ему предстояло потрошить.
– Как бы вшей не подхватить... Вот сволочь, - с еле слышным бормотанием он потянулся рукой к ребенку.
– Pokaschi ego! Kakaj bolesn?
– увидев тянущуюся к нему руку солдата, ребенок молча заворочался.
– Uberi ruku.

Агнешка попыталась дернуться назад, но ее крепко держал второй солдат.

– Ne nado, - тихо зашептала она, правовой рукой закрывая головку девочки.
– Ne trogajte. Eto sche rebenak.

– Что вы там копаетесь?
– в раздражении крикнул лейтенант, наблюдая эту возню.
– Нам уже надо уходить! Фриц, я вами очень недоволен...

Последняя фраза, озвученная крайне многообещающим тоном, подстегнула солдата.

Не обращая внимание на сопротивление женщины, он стянул с головы ребенка платок и, брезгливо коснулся ее шеи и ушей. Ни чего не обнаружив, Фриц потянул на себя одело.

– Schto wi delaete, heljudi?
– закричала вторая женщина, пытаясь встать с земли.
– Sastudite ditj! Irodi! Matka Boska!
– она с силой вцепилась в руку второго солдата, стараясь оттолкнуть его.
– Ne trogajte ee! Ne trogajte! Na! Poluschaj!
– ее кулаки начали колотить по спине рядового.
– Otpusti ee, irod!

– Вот, ведьма!
– не выдержав, Фриц ударил Агнешку по лицу.
– Что ты вцепилась, как сумасшедшая?! Мы только посмотрим!
– от удара ее голову мотнуло в сторону и на скуле заалел отпечаток.
– Скинь с нее это трепьё! Быстрее!
– он резко дернул одеяло с ребенка.
– Посмотрим, и все...

Вдруг, прямо около его головы грохнул выстрел. От неожиданности Фриц слегка пригнул голову.

– Настоящий солдат, рядовой, всегда дисциплинирован. Он быстро и в точности выполняет приказ своего командира, - из-за его спины вышел Зауэер с пистолетом в руке.
– Дисциплина, рядовой, только настоящая дисциплина отличает настоящего немецкого солдата от неполноценных рас!
– вторая женщина начала медленно сползать на землю; она продолжала цепляться за солдатскую куртку, но обессиленные пальцы лишь скользили по плотной ткани.
– Этих тоже.

Раздался еще один выстрел! Чуть более резкий, он сильно хлестанул по ушам солдат и унесся глубоко в лес.

– Выступаем, - бросил лейтенант, вкладывая в кобуру парабеллум.
– До места расположения еще шагать и шагать...

Сгрудившаяся было группа, вновь растянулась. Несколько человек, назначенными в передовой дозор исчезли первыми, почти сразу же за ними двинулась остальная группа, а через несколько минут между деревьями скрылся и силуэт предпоследнего солдата.

– Хм... Думал мягкотелый..., - бормотал оглядывавшийся по сторонам Фриц.
– Значит, обтесали мы его немного...

Вокруг никого не было. Деревья стояли неподвижно, лишь их верхушки печально раскачивались из стороны в сторону. Он успокоенно присел на корточки возле одного из тел и, затаив дыхание, начал шарить в одежде.

– Как знал ведь..., - прошептал он, рассматривая крохотное золотой колечко на безымянном пальце женской кисти.
– Не зря папаша говорил, что у меня нюх на такие вещи... А ничего вещица-то!

Исхудавшие пальцы совсем не держали колечко. Оно практически без всякого усилия выпало на заскорузлую ладонь. Причмокнув от удовольствия, Фриц засунул вещицу куда-то за пазуху.

– Ничего, но все равно нищеброды, - продолжал он шарить по одежде.
– Одно паршивое колечко. Ни цепочек, ни зубов..., - пальца тщательно прощупали швы и уголки, куда можно было зашить что-то ценное.
– Может здесь что есть?
– небрежно отшвырнув рваное одеяло, Фриц глянул на ребенка.
– Дерьмо!