Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
При желании я могла бы озвучить свои мысли. Думаю, мне даже следовало это сделать. Но Фрэнк прав в одном: Нейлор был готов на любые, самые безрассудные выходки, лишь бы причинить ущерб Уайтторн-Хаусу. От безысходности он стал похож на обезумевшего кота, угодившего в клетку. Вот и вымещал всю злость на старом доме, олицетворявшем для него столетия унижений и бесправия; не имея иного оружия, пускал в ход баллончик с краской, бил окна. И если кто-то пришел к нему с пригоршней дорогих безделушек, да еще с парочкой интересных мыслей по поводу того, где все это можно продать, и заманчивым
— Давай заключим уговор! — воскликнул Фрэнк. — Даю тебе еще один шанс попробовать расколоть Нейлора. На сей раз действуй один. Нам с ним никак не удается найти общий язык. Не торопись, даю времени столько, сколько тебе нужно. Если вытащишь из него хоть что-нибудь, имеющее отношение к убийству — все, что угодно, даже самый малый намек, — мы его арестуем, поставим жирный крест на антиквариате, вытащим назад Кэсси и закроем дело. Если же ничего…
— Что тогда? — огрызнулся Сэм.
Фрэнк пожал плечами:
— Если твоя линия ничего не даст, ты вернешься сюда, и мы все хорошенько обсудим, но уже по-моему.
Сэм пристально посмотрел на него.
— Хорошо. Только без фокусов.
— Фокусов?
— Ну да. Например, не надо ломиться в дверь, когда я того и гляди что-то из него вытяну. Ну и все такое прочее.
От меня не скрылась, как у Фрэнка заходили желваки, тем не менее ему хватило самообладания, чтобы спокойно ответить:
— Хорошо, никаких фокусов.
— Отлично. — Сэм облегченно вздохнул. — Я, в свою очередь, сделаю все, что смогу. Кстати, ты никуда не торопишься?
Он обращался ко мне.
— Нет, — ответила я.
— Возможно, ты мне понадобишься. Может, я даже тебя приглашу. Определюсь по ходу дела.
Он перевел взгляд на Нейлора, который вновь что-то напевал, причем довольно громко, и это действовало на нервы.
— Пожелай мне удачи, — сказал Сэм, поправляя галстук, и вышел вон.
— Ну как, разве твой приятель не нанес ущерба моей добродетели? — поинтересовался Фрэнк, когда дверь за Сэмом закрылась.
— Если хочешь, можешь вызвать его на дуэль, — ответила я.
— Я всегда играю честно, и ты это знаешь.
— Мы все играем честно, или ты забыл? — парировала я. — Просто у нас разные представления о том, что такое честность. И Сэм не уверен, что его понятие о честности совпадает с твоим.
— Ты хочешь сказать, что нам никогда не купить домик в совместное пользование где-нибудь в Испании? — спросил Фрэнк. — Ладно, переживу. Скажи лучше, как тебе моя идея?
Я сквозь стекло следила за Нейлором, однако затылком буквально ощущала взгляд Фрэнка.
— Пока никак, — ответила я. — Слишком плохо я знаю этого парня, чтобы судить о нем.
— Зато с Лекси ты ох как хорошо знакома, пусть не напрямую, но все же. Ты знаешь о ней больше, чем мы оба вместе взятые. Как думаешь, была она способна на что-то подобное?
Я пожала плечами.
— В том-то все и дело, что никто из нас толком не знает, на что была способна эта девица.
— До сих пор ты не слишком стремилась раскрывать карты. Не в твоих привычках держать язык за зубами,
Дверь, ведущая в комнату допросов, распахнулась, и, придержав ее плечом, внутрь шагнул Сэм с двумя кружками чая в руках. Вид у него был бодрый, даже слегка возбужденный: стоит оказаться лицом к лицу с подозреваемым, как усталость словно рукой снимает.
— Тише, — шикнула я на Фрэнка. — Дай понаблюдать.
Сэм сел, устроился поудобнее и подтолкнул одну кружку через стол Нейлору.
— Ну вот, — сказал он, и его деревенский акцент как по мановению волшебной палочки сделался еще сильнее: мол, мы с тобой почти братья в отличие от городских пижонов. — Я отправил детектива Мэки заниматься бумажками. Он нам только мешал.
Нейлор прекратил петь и задумался.
— Да, что-то мне этот парень не нравится.
Я увидела, как у Сэма скривился уголок рта.
— Вот и мне тоже. Но что поделаешь, приходится терпеть.
Стоявший рядом со мной Фрэнк негромко рассмеялся и шагнул ближе к стеклу.
Нейлор пожал плечами:
— Это вам. А мне-то зачем? Пока он тут рядом, вы и слова от меня не дождетесь. Даже не надейтесь.
— Отлично, — ответил Сэм. — И вот сейчас его нет, и я даже не требую, чтобы ты говорил. Наоборот, хочу сам кое-что тебе сказать. До меня дошли слухи, что в Гленскехи какое-то время назад что-то произошло. Насколько я понимаю, это могло бы многое объяснить. От тебя мне нужна самая малость — сказать, так оно или не так.
Нейлор подозрительно посмотрел на него, однако концерт не возобновил.
— Так вот, — продолжил Сэм, отхлебнув чаю, — в Гленскехи, примерно в годы Первой мировой войны, жила одна девушка…
История, которую он рассказывал, была ловко составленным попурри из того, что он услышал в Ратовене, и того, что мне стало известно из опуса дядюшки Саймона, а также фильма с участием Лилиан Гиш. Чего только не нагородил Сэм: мол, отец девушки выгнал ее из дому, и бедняжка была вынуждена побираться на улицах Гленскехи, и как местные жители плевали ей вслед, а подростки кидались в нее камнями… В довершение ко всему Сэм дал понять, что разъяренные жители деревни в конце концов устроили над несчастной самосуд. Будь это кино, за кадром наверняка вступили бы скрипки.
К тому моменту как Сэм закончил свою душещипательную историю, Нейлор вновь раскачивался на стуле. Во взгляде, которым он одарил Сэма, читалось неприкрытое омерзение.
— Боже упаси! Такого дерьма я не слышал за всю свою жизнь. Где вы все это взяли?
— Да так, — пожал плечами Сэм, — рассказали. И если кто-то не убедит меня в обратном, мне ничего другого не остается, как принять все за чистую монету.
Стул продолжал неприятно поскрипывать.
— Скажите мне, детектив, — подал голос Нейлор, — с какой это стати вас вдруг интересуют такие парни, как я, и наши истории? Мы ведь в Гленскехи люди простые и не привыкли, чтобы нами интересовались птицы высокого полета.