Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Ричи молча разглядывал свои ботинки.
— Ты вообще собирался мне об этом рассказать?
Услышав вопрос, он резко выпрямился.
— Да, собирался. Именно поэтому я и положил вещдок в пакет и надписал его. Если бы не хотел, то мог бы в унитаз спустить.
— Ну, поздравляю, сынок. А что ты за это хочешь — медаль? — Я кивнул в сторону пакета. Я не мог смотреть на него прямо: казалось, что в нем сидит что-то живое и яростное, как огромное насекомое, которое бьется о тонкую бумагу и пластик, пытаясь разорвать швы и напасть. — Найдено в жилище Конора Бреннана, в гостиной. Когда я был на
Ричи тупо посмотрел на бумаги у себя в руках, словно не мог вспомнить, откуда они взялись. Он разжал пальцы, позволив им упасть на пол.
— Да.
— Где это было?
— Наверное, на ковре. Я раскладывал по местам добро, которое лежало на диване, а ноготь зацепился за рукав свитера. Его там не было, когда мы забрали одежду с дивана, — помнишь, мы же тщательно ее просматривали на предмет кровавых пятен. Должно быть, ноготь зацепился, когда свитер лежал на полу.
— Какого цвета свитер? — Если бы у Конора Бреннана были розовые вязаные вещи, я бы это запомнил.
— Зеленый. Типа хаки.
А ковер — кремового цвета, с грязно-зелеными и желтыми завитками. Парни Ларри могли бы облазить всю квартиру с лупой в поисках вещи, которая совпадает с этим розовым клочком, и ничего не найти. Но как только я увидел этот ноготь, я сразу понял, откуда взялась розовая шерсть.
— И как ты интерпретируешь эту находку? — спросил я.
Возникла пауза. Ричи смотрел в пустоту.
— Детектив Курран, — окликнул его я.
— Ноготь… По форме и лаку… соответствует ногтям Дженни Спейн. Шерсть, которая застряла в нем… — У Ричи дернулся уголок рта. — Мне кажется, что она соответствует вышивке на подушке, которой задушили Эмму Спейн.
Та промокшая нитка, которую Купер выудил из ее горла, придерживая хрупкий подбородок большим и указательным пальцами.
— И что, по-твоему, это означает?
— По-моему, это означает, что убийцей могла быть Дженнифер Спейн, — ответил Ричи ровно и очень тихо.
— Не «могла быть». Была.
Он шевельнул плечами:
— Это неточно. Она могла подцепить клочок и другим способом — раньше, когда укладывала Эмму…
— Дженни следит за собой, у нее ни один волосок из прически не выбьется. Думаешь, она бы целый день проходила с цепляющимся за все ногтем и так бы и легла спать?
— Клочок шерсти мог попасть и от Пэта. Шерсть цепляется к его пижаме, когда он душит Эмму подушкой, а затем, пока он борется с Дженни, она ломает ноготь, клочок цепляется за него…
— Данное конкретное волокно — одно из тысяч волокон на его пижаме, на ее пижаме и тех, что по всей кухне. Какова вероятность?
— Это могло произойти. Нельзя просто валить все на Дженни. Помнишь, Купер же был уверен, что она не сама нанесла себе раны?
— Знаю. Я с ней поговорю. — Мысль о том, что придется иметь дело с миром за пределами комнаты, ударила словно палка по коленям. Я тяжело сел за стол. Стоять я уже не мог.
«Я с ней поговорю». Не «мы». Ричи все понял; он открыл рот, потом снова закрыл, пытаясь придумать правильный вопрос.
— Почему ты не сказал мне? — В моем голосе прозвучала нота боли, но мне уже было плевать.
Ричи отвел взгляд и, встав на колени, принялся собирать бумаги с пола.
— Потому что я знал, что ты захочешь
— Что именно? Арестовать Дженни? Не предъявлять Конору обвинения в трех убийствах, которых он не совершал? Что, Ричи? Что, мать твою, тут такого ужасного, что ты просто не мог этого допустить?
— Не ужасного… Арестовать ее… Не знаю, по-моему, это было бы неправильно.
— Это же наша работа. Мы арестовываем убийц. Если у тебя с этим проблемы, значит, ты выбрал не ту профессию.
Ричи снова встал.
— Вот поэтому я тебе и не говорил. Знал, что ты так скажешь. Знал. У тебя все черное и белое, никаких вопросов; просто действуй по инструкции и иди домой. Мне нужно было все обдумать; я знал, что, как только тебе скажу, будет уже поздно.
— Черт побери, разумеется, у меня все черное и белое. Ты убиваешь своих родных, ты садишься в тюрьму. Где, по-твоему, тут оттенки серого?
— Дженни в аду. Каждую секунду до конца жизни она будет испытывать такую боль, о которой я и думать не хочу. Ты считаешь, что тюрьма накажет ее сильнее, чем она сама? Ни Дженни, ни мы не в силах исправить то, что она сделала, и вряд ли стоит сажать ее под замок. Чем тут поможет пожизненное заключение?
Я-то думал, что это особый дар Ричи: убеждать подозреваемых и свидетелей в том, что он — как бы абсурдно и фантастично это ни звучало — относится к ним как к живым людям. Как он дал понять Гоганам, что они для него не просто мерзкие сволочи, как он убедил Конора Бреннана, что тот не дикое животное, которое нужно убрать с улиц города, — все это произвело на меня огромное впечатление. Я должен был раскусить его в ту ночь, когда мы сидели в логове и разговаривали просто как два мужика. Я должен был сразу распознать опасность и понять, что его поведение вовсе не притворство.
— Так вот почему ты так накинулся на Пэта Спейна. А я-то думал, что все это во имя истины и справедливости. Вот дурак.
Ричи хватило воспитанности, чтобы покраснеть.
— Нет, не поэтому. Поначалу я действительно думал, что это сделал он: Конор меня не убеждает, и мне казалось, что других подозреваемых нет, а увидев эту штуку, подумал…
Он умолк на полуслове.
— Мысль о том, чтобы арестовать Дженни, оскорбила твою тонкую натуру, а вот засадить Конора в тюрьму пожизненно за преступления, которых он не совершал, — это, по-твоему, всего лишь плохая идея. Очень мило с твоей стороны. Поэтому ты решил свалить все на Пэта. Хорошо ты вчера разыграл сцену с Конором. Кстати, он ведь почти клюнул. Наверное, у тебя весь день пошел насмарку, когда он дал задний ход.
— Пэт же умер, ему все равно. Я помню, что ты говорил — все будут считать его убийцей. А как он писал на форуме, что просто хочет позаботиться о Дженни? Как думаешь, что бы он выбрал — взять вину на себя или упечь ее пожизненно? Он бы умолял нас назвать его убийцей. На коленях бы ползал.
— Так вот что ты делал с этой сукой Гоган, и с Дженни тоже. Весь этот бред про то, не стал ли Пэт чаще выходить из себя, не было ли у него нервного срыва, не боялись ли вы, что он причинит вам вред… ты хотел, чтобы Дженни бросила Пэта под танк. Только оказалось, что у убийцы больше представления о чести, чем у тебя.