Дуэль с Лордом Вампиром
Шрифт:
Я подхожу к окну. Небо становится фиолетовым. Солнце истекает кровью. Я наблюдаю, как оно полностью исчезает, и мы погружаемся в непроглядную тьму, прежде чем луна восстает из пепла своего собрата. Злая и красная.
Кровавая Луна висит над землей, окрашивая все в пунцовый цвет. Это самая большая луна, которую я когда-либо видела, воспаленная, как гнойник. Она ползет по крышам домов и заряжает воздух беспокойной энергией. Я вкладываю руки в серпы, корректируя хватку.
— Тебе надо отойти от окна, — тихо говорит Мать.
—
— Надеюсь, ничего не случится.
— Надеюсь, — повторяю я.
Первую половину вечера мое сердце замирает в горле. Я не могу оторвать взгляд от пустых улиц. Каждая тень призрачна. Каждый угол скрывает тайну вампира, существующую только в моем воображении.
Я ухожу от реальности и возвращаюсь в ту ночь... давным-давно... в ночь смерти отца.
Я помню, как он уходил. Он поцеловал нас обеих на прощание и крепко обнял, как делал это всегда. В отличие от объятий Дрю, они не были окончательными. Интересно, было бы все проще, если бы так и было. Если бы мы знали, что видим его в последний раз и прощаемся, разве было бы так больно? Смогла бы я заранее сформировать внутри себя эту зияющую пустоту, чтобы мое падение в нее не было таким внезапным?
Он ушел, и когда мы увидели его в следующий раз... серпа у него не было. Его лицо украло чудовище.
Крики заполнили мои уши.
Но этот крик не входит в мои воспоминания о том дне, когда ушел отец. Мать тоже слышит его. Она вскакивает со своего места и бросается к окну, игнорируя свое прежнее предупреждение.
— Ты что-нибудь видишь? — шепчет она.
— Нет. — Я пытаюсь избавиться от призраков прошлого.
— Звук был близко...
— Да. — Я крепче сжимаю серп. Если вампиры здесь, значит, авангард пал. Это значит, что Дрю... Я не могу даже думать об этом. Потому что что-то во мне подсказывает, что он не умер. Мой брат жив. Это глупый оптимизм, не более того. И все же я так уверена, что в глубине души знала бы, если бы он умер. — Иди наверх.
— Флор...
— Мама, пожалуйста, — говорю я тихо и твердо, встречаясь с ней взглядом. Я никогда не приказывала ей ничего делать. Возможно, именно доверие Дрю ко мне — единственное, о чем он просил меня, — защитить ее — дает мне силы быть строгой. — Иди наверх и спрячься.
— Если здесь вампир, он найдет меня, даже если я спрячусь.
— Вот почему у нас есть соль. И я не позволю чудовищу подойти даже так близко. — Я качаю головой. — Разве не для этого ты получила эти доспехи? Не для этого ли ты позволила Дрю тренировать меня в тайне? Чтобы защитить тебя?
Ее руки опускаются мне на плечи, и она легонько встряхивает меня.
— Чтобы защитить себя.
— Я могу сделать и то, и другое, если ты мне позволишь. — Дрю тоже, Я могу
Ее глаза блестят, рот сжимается. Она хочет бороться со мной. Я знаю, что хочет. Но она не станет.
Потому что мы такие, какие есть.
Такими мы были всегда.
Каждый в Деревне Охотников одной ногой стоит в могиле, а другой держит серебряное оружие. Мы не падаем без боя. Мы — единственное, что стоит между нашим миром и вампирами, которые хотят его поглотить.
— Будь осторожна. Не делай необдуманных решений, — шепчет она и притягивает меня к себе, крепко обнимая. — Увидимся утром.
— Я просто буду охранять дверь. — Не знаю, почему это звучит как ложь. Это все, что я должна делать, все, чем я могу быть. И все же мое сердце колотится. Мои ноги тоже хотят этого. — Увидимся утром. — Я похлопываю ее по спине, и она отстраняется.
Мама берет ведро с солью и уходит.
Я остаюсь наедине со своими заботами и далекими криками. Я кладу руки на рукояти серпов и иду выкручивать их из крюков. От движения руки затекли от шока. Я чуть не выронила оружие, но быстро опомнилась, прежде чем оно успело упасть на землю.
Одинокая тень прорезает ночь. Это не человек, я поняла это по его движениям. Слишком быстрые, слишком плавные, но при этом какие-то бешеные и неровные. Чудовище останавливается, и его призрачные глаза мечутся слева направо. Они абсолютно черные, только в центре мелькнула золотистая капля. Зубы выстроились вдоль зияющей пасти, заостренные и смертоносные. Одним укусом он может вырезать горло своей жертве и насытиться кровью.
Судя по багровой вспышке на лицевой стороне, он уже это сделал. Он даже не удосужился украсть лица своих жертв. Он знает, что сегодня ему это не нужно.
Медленно потянувшись в карман, я достаю лежащий там обсидиановый флакон. Эликсир Охотника. Мощный древний напиток, дающий силу и скорость, равные вампирам, чтобы мы могли сразиться с ними лицом к лицу. Но он настолько силен, что его запрещено употреблять всем, кроме охотников, потому что это безумие охотника — состояние, в которое впадают старые охотники.
Дрю сказал, что все будет в порядке.
Я оглядываюсь на вампира. Он идет через дорогу к другой двери, нюхая воздух. Его лоб задевает низко висящие колокольчики. Они негромко звенят, но вампир не убегает. Паника и сомнения быстро подружились в моем сердце. Неужели охотники ошиблись? Помогут ли колокольчики или соль?