Дуэль сердец
Шрифт:
Улыбка Сэма стала шире от вкуснейшего аромата свежеиспеченного хлеба. Облизнувшись в предвкушении удовольствия, он окинул взглядом стол, уставленный блюдами с кушаньями, собственноручно приготовленными Пейшенс. Здесь были всевозможные яства: запеченное в тесте мясо, отбивные котлеты, рулеты, паштеты, овощное рагу и горы дымящейся кукурузы и гороха, увенчанные пирогами различных размеров и форм.
Молли испытала укол ревности. Пейшенс Бренниган казалась идеальным образцом примерной жены. От Молли не ускользнуло тепло, мелькнувшее в глазах
— Все просто великолепно, — сказал он ей. И Молли вынуждена была согласиться.
— Тебе, наверняка, здорово пришлось потрудиться, чтобы приготовить такой замечательный стол! О, Пейшенс, мы с Сэмом очень благодарны вам с Эммитом за эту вечеринку, устроенную в честь нашей свадьбы, — Молли не сводила глаз с темноволосой женщины, в то время как, следуя приличиям, давно нужно было отвести взгляд.
Она всегда чувствовала свою неполноценность, когда сравнивала себя с Пейшенс. Жена брата Сэма, в отличие от его собственной жены, прекрасно содержала дом, растила двух очаровательных детей и угождала своему мужу столь же легко, как и организовывала вечеринки для половины округа — даже не испачкав при этом юбок.
Пейшенс холодно улыбнулась Молли и с душевным теплом — своему деверю.
— Не знаю такого мужчины на свете, который заслуживал бы счастья больше, чем Сэм.
Васильковое платье Пейшенс открывало ее высокую грудь. Молли заметила, как соблазнительно пышный бюст покачивается при каждом движении тела. Роскошные формы возбуждали чувственные желания. Обоим братьям, Эммиту и Сэму, Пейшенс нравилась просто до обожания. Их чувства, безусловно, не оставались без ответного отклика.
Прежде чем Пейшенс успела что-либо еще сказать, Эммит хлопнул брата по спине:
— Наконец-то! Мы уж было решили махнуть на вас рукой, и тут-то вы как раз и заявились.
Сэм улыбнулся Молли, но улыбка не затронула его глаз.
— Молли задержалась на своем ранчо. Заболела корова, если не ошибаюсь.
— Я… я прошу прощения, что заставила себя ждать, — сказала Молли, слегка задетая очевидным упреком Сэма, сделанным отнюдь не наедине.
Все может случиться, когда пытаешься справиться с делами такого огромного ранчо, как «Леди Джей». Помочь ей почти некому, а нанять новых работников — не по карману. Кто-кто, а Сэм мог бы это понять!
— Однако, вы уже здесь, — смягчила упрек Сэма Пейшенс, почувствовав замешательство Молли, — и это самое главное!
Молли с благодарностью взглянула на женщину, с недавних пор ставшую ей невесткой.
— А что в этой хрустальной вазе? Пунш? — спросила Молли. — Ваза выглядит восхитительно, а чтобы похвалить пунш, его надо попробовать.
— Сэм? — многозначительно произнесла Пейшенс. В карих глазах Сэма заплясали веселые искорки.
— С удовольствием, — ответил он.
Сэм повернулся было к хрустальной чаше с пуншем, но Питер подал Молли стакан прежде, чем Сэм успел сделать шаг:
— Позволь
Питер по-мальчишески улыбнулся, передавая невестке стакан и наклоняясь к ней, чтобы поцеловать в щеку.
Он всегда был таким милым, честным, открытым. Молли обнаружила, что с каждой новой встречей , Питер все больше ей нравится.
— Спасибо, Питер!
— Ты прекрасно выглядишь, Молли, — он оглядел ее кремовое платье из шелка. — Тебе следует быть осторожнее в общении с другими мужчинами. Твоя красота не может не привлечь! Придется сдерживать интерес джентльменов, иначе ты дашь повод Сэму почувствовать вкус ревности, хотя он и клянется, что неподвластен ее влиянию.
Молли очень надеялась, что на самом деле выглядит так хорошо, как утверждает Питер. У нее было мало времени, чтобы подготовиться к приему. Когда она вернулась в «Кедровую Бухту», Сэм стоял на террасе, злясь и ворча. Ей удалось выкроить лишь несколько минут, чтобы мягкими локонами уложить волосы на затылке и облачиться в одно из своих наиболее любимых платьев, которое оставляло открытыми плечи и грудь, в остальном же покрой был довольно строг. Зауженная талия и пышная юбка подчеркивали стройность фигуры.
— Ну не счастливая ли пара? — кристальной чистоты голос прозвучал с такой слащавостью, что трудно было не заметить фальшивость изображаемой им радости.
Лилиан Роуз опиралась на руку Джейсона Фоли с небрежной самоуверенностью, сразившей Молли. Судья Иган стоял рядом с ними.
— Еще раз прими мои поздравления, Сэм, — сказал судья, однако, твердая линия его кустистых бровей и жесткие складки рта подсказывали, что слова далеки от искренности чувств. — И, разумеется, наилучшие пожелания вам, Молли, — добавил он.
Сэм обнял жену за талию, и Молли была благодарна ему за поддержку.
— Я вижу, ваши бокалы наполнены, — сказал Сэм, сдержанно улыбнувшись и не обратив особого внимания на лицемерные поздравления Лили и ее отца. — Не изволите ли выразить желание, чтобы вам было подано что-нибудь еще?
Молли не сомневалась, что Сэм не ожидал увидеть на вечеринке кого-либо из этой враждебной ей троицы. Зато она ожидала: ни у кого из них не было другого выбора, кроме как прийти на вечеринку, если они надеялись и в дальнейшем продолжать поддерживать видимость тех отношений, которые, якобы, существовали между ними и Сэмом.
Последние два года Лилиан Роуз и Сэм были «просто добрыми знакомыми», а судья Иган — другом Сэма. Что же касается Джейсона Фоли, то он являлся законным и «любящим» опекуном Молли до тех пор, пока она не вышла замуж, а теперь, перестав быть опекуном, он все же оставался совладельцем ранчо и, конечно же, не мог не придти на прием, устроенный Пейшенс, чтобы не пожелать племяннице всего наилучшего.
Джейсон наклонился и запечатлел на щеке Молли целомудренный поцелуй. Однако от Сэма не ускользнул странный блеск, неожиданно разгоревшийся в глазах его преподобия.