Дуэт с Герцогом Сиреной
Шрифт:
Глава 41
Меня тянет вниз с невозможной скоростью. Кожа и мышцы отрываются от костей. Цвет и свет смешиваются со звуком, с плотью и магией. Вес моря разбивает меня в пыль.
И все же я упорствую.
Страх вырван у меня. Мои тревоги и боль уходят вместе с ним. Даже шальные мысли улетучиваются. Как будто из моей души вырывают все до последнего клочка того,
Я не знаю, что осталось. Кто я теперь. Что я теперь собой представляю.
Знаю только, что я не умерла. Меня снова насильно перетаскивают из одного царства в другое, и глаза мои не закрываются окончательно. Мое затянувшееся сознание так же настойчиво, как песня, которая все еще окутывает меня. Какая-то часть меня все еще живет.
Это секрет Смерти, великая тайна старого бога, скрытая в гимнах: Конца нет. Не совсем так. Мы продолжаем жить, минуя точку забвения. Там, где кончается один мир, начинается другой. В конце каждого выдоха — новый вдох.
Смерть — это не финал, а необратимое изменение. Это продолжение, но уже после точки невозврата. Истина, которую нельзя увидеть, пока не пройдешь через метаморфозу.
Далекое пение сирен становится пульсирующим в глубине моего сознания. Их горе и боль порождают шторм, завывающий под волнами. Воды становятся бурными, и меня беззаботно швыряет. Они как будто обижаются на меня за то, что с ними случилось несчастье. Они хотят разорвать меня на части, чтобы было что предложить. Тянут меня в разные стороны. Их линии становятся острыми, похожими на лезвия, и я разрываюсь.
Но я не борюсь с этим. Я удерживаю свое сознание в единой, диссонирующей песне, которая продолжает звучать в моем сердце. Голос Илрита продолжает доноситься до меня. Настойчиво. Напоминающий мне, что все они зависят от меня — от него. Я не могу забыть о той единственной миссии и цели.
Я не буду бороться с этой судьбой. Я знаю, что беспомощна перед ней. Каждый забытый выбор, который привел меня сюда. Каждый шаг, который я сделала и который я уже не могу вспомнить.
Мой спуск замедляется, как только я отдаюсь ему. Я со вздохом опускаюсь обратно в бурлящее море. Вокруг меня звучат песни, но ни одна из них не звучит громче, чем песня во мне.
Я люблю тебя.
Он — Илрит — сказал мне это. И я полюбила его в ответ. Я не знаю почему, но мне это и не нужно, потому что это звучит во мне как истина.
Я продолжаю дрейфовать, как один из серебристых листьев Дерева Жизни, падая под морским бризом на пенистые волны. Мой импульс замедляется. И я наклоняюсь. Я уже не падаю на спину, но мои ноги подо мной.
Кружащиеся волны и гниль сгущаются в фигуры. Горы и долины — целый другой мир, усеянный дымящимися жерлами и раскаленной лавой, простираются, насколько хватает глаз, в самой котловине мира. Подводный пейзаж исчезает по мере того, как я спускаюсь дальше, погружаясь в пелену вечной ночи.
Ноги
Вдалеке виднеется слабый серебристый отблеск. Это похоже на приглашение, хотя я не думаю, что могу рассчитывать на то, что все будет так, как кажется. Вечное Море было волшебным, уникальным и непохожим на Мир Природы. Но в то же время оно было по-своему знаком. Здесь действовали законы смертных и природы. Это место действительно кажется… потусторонним.
Я отталкиваюсь пальцами ног, ожидая, что меня пронесет по воде, как это было до сих пор, но я не скольжу вверх. Вместо этого я спотыкаюсь и падаю. Моя челюсть болит в том месте, где она треснулась о каменистую землю, и я потираю ее, поднимаясь на колени. Мои волосы по-прежнему развеваются вокруг меня, не подчиняясь гравитации, как это было бы в Вечном Море. Но, похоже, то вещество, которое меня окружает, не вода. По крайней мере, не та вода, которую я когда-либо знала.
И я все еще чувствую боль. Я отдергиваю руку от подбородка. Крови нет. Похоже, я все еще застряла между жизнью и смертью, человеком и чем-то… большим.
Я иду.
Серебристый свет, который я увидела, прорезав мрак, — это анамнез. Маленький, хрупкий, мерцающий, как будто пламя свечи вот-вот погаснет.
Я останавливаюсь перед маленьким деревцем и чувствую, что мне хочется до него дотронуться. Я протягиваю руку и провожу кончиками пальцев по серебристым листьям.
В тот момент, когда я соприкасаюсь с ним, меня охватывает песня, которая заглушает все мои чувства. Это новая песня, слов которой я не понимаю, но могу ясно осознать. Внутри меня расцветает свет, больше нет вечной ночи, давящей на меня.
Как и метки на моем теле, анамнез — это физическое проявление музыки. Песня, заключенная в его призрачной форме, рассказывает историю. Или пытается. События этой истории не следуют в логическом порядке. Начало происходит вместе с концом. Середина разбросана по всему тексту, что мешает понять, что из этого реально, что является эмоциями, а что — обрывочными воспоминаниями о чем-то далеко за пределами меня — воспоминаниями, запертыми в самом Дереве Жизни. Должно быть, это песня Леллии.
Я вижу молодой мир, населенный духами света и тьмы, природы и разрушения, жизни и смерти. Сад, такой большой, что в нем мог бы уместиться весь известный мир. Народы, заключенные в теплые объятия вечного.
Здесь не было границ. Никаких барьеров. Ни живых, ни мертвых. Единство.
Эльф. Первый в своем роду. Король.
Он мечтает о мире с большим порядком. Более чистого мира. Они подчиняются.
Песня меняется, переходя в самые высокие регистры нот. Она наполнена тоской, когда фигуры богов исчезают. Они уходят…