Дуэт смерти
Шрифт:
Закон и порядок были забыты ради декоративной косметики. Рио подошла поближе и стала наблюдать, как Трина преображает невесту.
Женщины входили и выходили, Еве они казались расплывчатыми пятнами, безостановочно мелькавшими перед ней. Она стоически терпела, стараясь не дергаться, пока ее саму преображали. Пудрили, разрисовывали, взбивали и полировали. Она с облегчением перевела дух, когда высвободилась из рук Трины, сбросила защитный пеньюар, халат и смогла одеться.
— Выглядишь просто волшебно, — сказала Пибоди, проводя кончиками пальцев по тонким, как
— Мой плюшевый медвежонок — настоящий гений, — провозгласила Мэвис. — Я исполняю обязанности горничной, так что твои висюльки у меня.
— Серьезные висюльки. — Пибоди даже присвистнула при виде длинных бриллиантовых серег.
Ева вдела их в уши.
— Эти ледышки здорово оттеняют платье. Кулон, браслеты, — продолжала Мэвис.
— Не нужны мне эти висюльки.
— Доверься Леонардо. Он образ разработал. Смотри сама. — Мэвис описала круг пальцем в воздухе и заставила Еву посмотреть на себя в высокое зеркало.
— Гм. — Это платье оказалось более женственным, чем ее обычные наряды: бесконечные тончайшие слои, низвергающиеся водопадом… Но ей пришлось признать, что платье не выглядит претенциозно. А чистые прозрачные бриллианты и впрямь что-то добавляли к ее облику. — Ладно. Неплохо.
— Супер, — поправила ее Мэвис.
— Теперь ты должна помочь Луизе одеться, — напомнила Пибоди.
— Это еще зачем? Она большая девочка. Держу пари, она уже много лет одевается сама.
— Такова традиция. Ева закатила глаза:
— Ладно, ладно.
Она прошла туда, где стояла Луиза, развязывая пояс халата. Когда халат упал, Ева выгнула бровь, увидев белый корсет в оборочках и голубые подвязки.
— Это произведет сильное впечатление.
— Это будет позже. Сейчас у корсета другая задача: платье должно сидеть идеально. — Луиза поморщилась. — Опять я сказала «идеально».
— Ну что ж, посмотрим. — Ева начала снимать платье с вешалки. — О черт, как его много! Неудивительно, что ты не можешь надеть его сама.
— Боже, боже! Я надеваю подвенечный наряд!
Ева вскинула голову.
— Эй, не вздумай дать течь! У тебя краска потечет, и Трине придется все переделывать заново.
— Нет-нет, я водонепроницаема.
Луиза повернулась спиной, чтобы Ева могла застегнуть платье сзади.
— Серьги твоей бабушки. — Пибоди протянула Луизе изящные сережки с жемчужинами. — Что-то старое [3] .
— Новое — платье, голубое — подвязка. — Луиза надела серьги. — А ожерелье мне выбрал Леонардо из сундука сокровищ Даллас. Это будет что-то одолженное. — Она оглянулась через плечо на Еву, трудившуюся над пуговицами у нее на спине. — Спасибо.
3
По старинному поверью, невеста должна надеть на свадьбу что-то старое (ношеное), что-то новое, что-то чужое (одолженное) и что-то синее.
— Без проблем. Почти закончила.
— Погоди, не поворачивайся! Не смотри! — крикнула Пибоди. — Мы должны прикрепить вуаль, тогда посмотришься в зеркало.
— Ты прикрепляй, — обратилась Ева к Пибоди, — а то я ей всю прическу испорчу. Трина меня потом убьет.
А прическа, пришлось признать Еве, мягкие, свободно рассыпающиеся локоны, как будто спутанные ветерком, и впрямь была хороша. Идеально, подумала Ева, когда Пибоди прикрепила вуаль к крохотной, сверкающей бриллиантами тиаре на волосах невесты.
Пибоди всхлипнула, замигала, но все равно не удержала слезы.
— А ну прекрати, — приказала ей Ева.
— Ничего не могу с собой поделать.
Пибоди отошла назад, обнялась с Мэвис, и они обе дружно принялись всхлипывать.
Луиза набрала в грудь побольше воздуха и повернулась.
— Разрази меня гром… — Ева не могла глаз от нее отвести. — По-моему, ты превзошла оценку «идеально» на пару уровней.
«Романтично, — думала Ева, — почти нереально». Что-то было потустороннее в этих бесконечных ярдах белых, текучих, пенящихся юбок, в блеске мелких речных жемчужин на лифе без бретелек. Платье было сногсшибательное, тут и спорить было не о чем, но выражение лица Луизы даже его затмило.
— Я похожа на невесту, — прошептала Луиза.
— Вот, держи. — Прослезившаяся Трина протянула Луизе ее букет из роз, составленный в форме сердца и подобранный по цвету от бледно-розового до глубокого красного. Потом Трина дала Еве и Пибоди букетики поменьше, круглой формы.
Мэвис подхватила малышку.
— Попрощайся, милая. Скажи «до свиданья». Все вы — настоящие красавицы.
Она со вздохом убежала.
— Готова? — спросила Ева Луизу.
— Даллас! — Луиза протянула руку и крепко сжала руку Евы. — Я ужасно, просто ужасно готова.
Солнце сияло, легчайший ветерок что-то тихо шептал под музыку флейт и скрипок. Цветы наполняли воздух нежным ароматом. Пибоди первой прошла по белой ковровой дорожке, служившей центральным проходом между скамейками, на которых сидели гости, к алтарю из белых роз, где уже стоял Чарльз с Рорком и Макнабом.
Ева последовала за ней. Ее глаза встретились с глазами Рорка. В его глазах она прочла объяснение всему этому. Вот зачем нужны цветы, суета подготовки, все это великолепие, торжественная церемония.
Все это — ради любви. В его глазах она увидела любовь.
«Только ты одна», — вспомнилось ей. Она шла к нему по такой же белой дорожке таким же летним днем, и он видел только ее одну.
Он улыбнулся ей, как тогда, когда она шла по белой дорожке к алтарю из белых роз, а он ждал ее там. И, как тогда, сердце подпрыгнуло у нее в груди.
«Иногда, — думала Ева, поворачиваясь и занимая свое место, — жизнь, черт побери, кажется просто идеальной».
Клуб поклонниц Рорка и всей серии о Еве Даллас http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5920