Дух демона
Шрифт:
Прочитав несколько первых страниц, содержащих общее описание, отец-настоятель понял, что это за книга. Еще полгода назад Далеберт Маркворт ужаснулся бы своему замыслу.
Но это было в прошлом, до того как он обрел «внутреннее водительство» Бестесбулзибара.
Маркворт осторожно опустил книгу в самый нижний ящик стола и запер на все обороты ключа.
— Вначале займемся неотложными делами, — произнес он вслух.
Из другого ящика он достал чистый пергамент и склянку с черными чернилами. Маркворт развернул пергамент и закрепил углы гирьками. Затем он долго глядел на
На подготовку этого важного документа Маркворт затратил немало времени, хотя окончательный вариант содержал в себе не более трехсот слов. День клонился к вечеру. В монастыре наступил обеденный час. Маркворт направился в ту часть монастыря, где размещались недавно принятые в обитель братья. Он отобрал троих и повел к себе.
— Каждый из вас должен будет сделать мне по пять экземпляров этого документа, — пояснил он.
Один из молодых братьев беспокойно заерзал на месте.
— Говори, что тебя тревожит, — потребовал Маркворт.
— Отец-настоятель, я вовсе не искусен в письме, а уж тем более в заставках и иных украшениях, — заикаясь и не поднимая головы, признался монах.
По правде говоря, распоряжение Маркворта повергло в смятение всех троих. Санта-Мир-Абель мог похвастаться лучшими в мире писцами. Многие безупречные, знавшие, что им никогда не стать магистрами, избирали для себя труд переписчика.
— Я же не спрашивал о том, насколько ты искусен, — возразил Маркворт, потом спросил, обращаясь ко всем троим: — Читать и писать умеете?
— Конечно, отец-настоятель, — хором ответили монахи.
— Тогда делайте то, что я сказал, — велел старик. — И не задавайте вопросов.
— Да, отец-настоятель.
Маркворт обвел своим угрюмым взглядом каждого из них и после нескольких минут тягостной тишины пригрозил:
— Если кто-то из вас скажет хоть слово о том, чем вы здесь занимались, если кто-то из вас даст кому-либо хоть малейший намек о содержании этого документа, вас всех троих сожгут у позорного столба.
И вновь стало тихо. Маркворт внимательно разглядывал монахов. Он намеренно выбрал первогодков, поскольку не сомневался, что на них его угроза окажет сильное воздействие. По окончании работы он отпустил молодых братьев, будучи твердо уверен, что те не посмеют ослушаться своего отца-настоятеля.
Дальнейший путь Маркворта лежал к келье брата Фрэнсиса. Тот уже ушел обедать, но старику и не требовалось его присутствие. Распоряжения относительно Смотрителя он просунул под дверь кельи.
Вскоре после этого отец-настоятель вернулся к себе и прошел в комнатку, примыкавшую к его спальне. Он редко пользовался этим помещением. Здесь Маркворт приступил к приготовлениям. Первым делом он удалил оттуда все, включая мебель. Затем, взяв принесенную из подземелья книгу, нож и разноцветные свечи, он прошел в пустую теперь комнатку и начал вырезать на полу весьма необычный узор, подробно
Лес показался Роджеру тихим и спокойным. Даже воздух был здесь иным, нежели в его родных северных местах, словно все лесное зверье, все деревья и цветы знали, что вокруг нет ни гоблинов, ни поври.
На привале Роджер вышел из кареты немного размяться. Но проходили минуты, а он все стоял под звездным небом, наедине со своими мыслями. Он старался не думать о предстоящей встрече с королем Данубом; он и так уже много раз репетировал будущую речь. Роджер старался не беспокоиться о своих друзьях, которые, по его подсчетам, находились сейчас где-то вблизи Санта-Мир-Абель. А может — уже сражались с церковью за пленников. Сейчас парню хотелось лишь одного: тишины и покоя летней ночи.
Сколько раз он ночевал в лесу близ Кертинеллы, устроившись на какой-нибудь ветке. Наверное, каждую ночь, когда позволяла погода. Тетушка Келсо звала его на обед, потом на завтрак. Эта добрая, по-матерински заботливая женщина думала, что в промежутке между обедом и завтраком он сладко спит в ее сарае, уютно свернувшись калачиком. Но чаще Роджер спал в лесу.
Теперь, как бы он ни старался, ему не войти в то давнишнее, беззаботно-спокойное состояние. Слишком много тревог поселилось в его сознании, слишком много он повидал и пережил.
Роджер привалился к дереву, глядя на звезды и жалея о былой безмятежности. Все время, пока он был с Элбрайном, Пони и Джуравилем, они искренне радовались его возмужанию, одобрительно кивали, говоря, что его решения становятся более ответственными. Однако, взвалив на свои плечи груз ответственности, Роджер лишь сейчас ощутил эту тяжесть. Звезды уже не перемигивались весело, как когда-то. Тяжесть лежала не только на плечах, но и на сердце.
Роджер снова вздохнул и стал убеждать себя, что жизнь изменится к лучшему. Король Дануб восстановит порядок в государстве. Гоблины, поври и великаны уберутся восвояси, а он вернется в родную Кертинеллу и заживет как прежде.
Но он не поверил этому. Пожав плечами, он направился к карете — в мир, полный ответственности и разговоров о важных делах.
Не доходя до места стоянки, он остановился и почувствовал, что почему-то у него становятся дыбом волосы.
В лесу стояла какая-то непонятная, дьявольская тишина.
Потом послышалось негромкое, но резкое рычание, какого Роджеру еще не доводилось слышать. Парень застыл на месте, вслушиваясь и пытаясь определить, откуда оно исходит. Рев как будто исходил сразу отовсюду, даже сверху. Роджер стоял не шелохнувшись и едва дышал.
Он услышал звон меча, еще один рев, теперь уже зычный. Затем послышались душераздирающие человеческие крики. Роджер опрометью бросился бежать к месту стоянки, спотыкаясь о корни. Ветки хлестали его по лицу. Он увидел костер и мечущиеся силуэты.
Крики страха сменились предсмертными криками.
Роджер подбежал ближе и увидел, что все трое стражников мертвы. Их растерзанные и изуродованные тела валялись у костра. Роджер едва обратил на них внимание. Он видел, как барон, сумев наполовину забраться в карету, отчаянно пытался захлопнуть дверцу.