Дух города
Шрифт:
— А сейчас надо решить еще несколько вопросов, — он взял со стола пластиковую карточку, и с ухмылкой обратился к Андрею, — ну что, Иудушка, подойди, забери свои сребреники. Все, как обещал. Ровно миллион! — и громко рассмеялся, правда, его радостная улыбка тут же исчезла, и он опять согнулся в приступе кашля.
Мы с Ланой переглянулись, и посмотрели на Андрея. На какое-то мгновение повисла тишина. Все переваривали неожиданную информацию.
— Вы же обещали ничего не говорить, — услышали мы резко ставший плаксивым и обиженным голос Андрея.
— У меня так мало развлечений, а смотреть на ваши лица,
Лана дернулась в сторону Андрея и со всей силы ударила его в живот:
— Ах ты, предатель! Ты сволочь! — Резко выкрикнула она и еще раз попыталась ударить его. На этот раз ногой, но охранник быстро оттащил ее от Андрея. Тот явно не ожидал от Ланы таких агрессивных действий, и совсем не был готов к удару. Стоял, согнувшись, пытаясь вдохнуть.
Забирай, это твое, — сухо сказал Суханов, и кинул карточку на пол, под ноги Андрею, — я, в отличие от тебя, свое слово держу, — он покачал головой и обратился к охраннику, — уведите их. Пусть пока посидят в приемной. А нам надо обговорить еще несколько вопросов с этим милым мальчиком. — Один из охранников подобрал с пола карточку и сунул ее в карман Андрею. Потом они взяли моих друзей и вывели из комнаты. Я услышал, как за ними захлопнулись двери.
— Понимаешь, Саша, — все так же, не поворачиваясь ко мне, начал он, — ты даже не думай, что сможешь соскочить. В моих руках сосредоточена большая власть. — Говорил он спокойным и уверенным голосом, но от его голоса веяло таким холодом, что по моему телу побежали мурашки.
Суханов обернулся, посмотрел на меня, и сжав свои руки в кулаки продолжил:
— Я вот тут держу весь город, — и он потряс ими, — так что, даже, когда ты станешь настоящим целителем, и научишься открывать эти чертовы двери, не думай соскочить! Ты понял меня? — он приблизился ко мне и встал буквально в метре от меня. Суханов внимательно посмотрел в мои глаза.
Не дождавшись ответа он продолжил, негромко и жестко:
— Слабые места есть у всех в этом мире. Нет живого человека без слабых мест. Но, если ты будешь честно выполнять свои обязанности, я думаю, что буду готов пойти тебе навстречу, и дать некоторые послабления. Ты подумай, подумай. Я предлагаю тебе не рабство, а сотрудничество. Пусть это пока так обставлено, но, думаю, мы сможем с тобой через некоторое время нормально общаться. Я могу тебя научить очень многому, и показать, что такое настоящая жизнь, и что такое настоящая власть! — он развернулся и сев на свое кресло за столом умолк о чем-то думая или просто ожидая моего ответа.
Я был слишком слаб, чтобы отвечать. В горле пересохло, меня бросало то в жар, то в холод. Перед глазами все плыло, и я чувствовал, что мне все сложнее и сложнее удерживать сознание. За дверью послышались крики:
— Всем лежать!
Раздались выстрелы. Суханов с неожиданной прытью подскочил к столу и шлепнул рукой по какой-то кнопке. Я услышал, как за спиной щелкнули замки, а справа, в обшивке стены, открылась совсем незаметная дверь. Суханов стоял уже у нее.
— Тебя с собой сейчас не беру, будешь обузой. Но я найду возможность тебя отыскать в любом месте. Помни об этом! У всех есть слабые места! — потом повернулся к растерянному
Глава 7
Здание ФСБ.
Максим Николаевич зашел в кабине в Илье Владимировичу:
— Мы вычислили одного из целителей. Сейчас опергруппа берет ее. — Доложил он стоя у самых дверей.
— Что-то вы долго, — Илья Владимирович поморщился, — я ждал еще вчера, что вы ее возьмете.
— Не могли никак найти. Мы не всесильны. Ее телефон был отключен. Слежка за ее квартирой и квартирой матери никого не выявила. Отрабатывали другие варианты. Сейчас телефон включился в квартире матери. Оперативники задержали женщину, — Максим с сожалением развел руками.
— И в чем проблема? — Выжидательно посмотрел на него полковник.
— В секретности, — недовольно произнес Максим, — по документам этой гражданке пятьдесят три года. А задержали девушку, на вид, лет двадцати пяти, может, тридцати. Я приказал везти ее сюда.
— Правильно сделал. Она, как и ты, скорее всего, омолодилась. Только посильнее, — задумчиво кивнул Илья Владимирович. — Конечно, связалась с кем-то из Хранителей, и вот результат. Где она? Ее уже привезли?
— Да, минут десять назад. Я сразу к вам. Сейчас держим ее в комнате для допросов.
— Дай мне ее дело, быстренько ознакомлюсь, — Максим протянул папку с делом задержанной. Илья Владимирович несколько минут перелистывал бумаги в полной тишине, внимательно изучая информацию. Потом передал папку обратно майору:
— Что ж, сейчас вызову Семена, и идем к ней, полковник потянулся к телефону и отзвонившись бодро встал из-за стола.
По гулким и пустым коридорам они дошли до комнаты допросов. Воскресенье — и в ФСБ воскресенье. Какая-то запредельная тишина окутывала все здание.
«Но если честно», — думал Андрей, — «то в остальные дни в этом здании тоже очень тихо. Нет ни суеты, ни гула голосов. Привыкли тут все делать свою работу молча».
Они остановились у двери в комнату допросов. Семен Иванович уже ждал их. Молча раздвинулся конвой, кивнув, и они зашли в кабинет. Комната допросов была устроена по примеру голливудских фильмов, только отсутствовала зеркальная стена, за которой обычно стоят наблюдатели. А так — казенный железный стол, прикрученный намертво к полу, стул, на котором сидела молодая женщина в наручниках, пристегнутых к специальным цепям, приваренным к столу. С другой стороны стола, у стены, стоял ряд стульев.
Вошедшие взяли по стулу и, придвинув их к столу, сели напротив подозреваемой. Максим открыл папку, достал ручку и бумагу, приготовился записывать. Напротив него сидела молодая женщина. Светлые волосы, симпатичное лицо. Но было в ней что-то неприятное. Максим чувствовал исходящую от женщины злобу и ненависть. И даже не лично к ним, а ко всему миру. Видно, жизнь ее по истрепала, и даже произошедшее омоложение мало что изменило внутри. Пусть внешне она и стала моложе, но затравленность во взоре никуда не делась.